В Мире Иллюзий

-Я уже приняла ванну и собиралась ложиться спать… - Сообщила она, сама едва сдерживаясь от нахлынувшей страсти.

-Не получится…

Морис легко подхватил её на руки и отнёс в постель, где сопротивляться и возражать чему-либо уже не было смысла, да и не очень хотелось…

После столь бурного времяпрепровождения этим двоим уснуть тоже не удалось, и Морис то и дело поглаживал пальцами обнажённые грудь и живот возлюбленной, и серебристый неон, льющийся из глаз графа, освещал всё пространство спальни.

Он улыбался, Мирия же заметно грустила, словно и не было между ними той страсти, что несколько минут назад затмила и разум, и боль девушки.

-Зачем тебе это?! – Тихо спросила она, хватая за руку своего мужа, ласкающую её. – Когда она родится, то будет для тебя только скорбным напоминанием, что между мной и Тери что-то было…

Граф не переставал улыбаться.

-Ты сказала «она»? Так ты думаешь, у нас родится дочь?

Мирия заглянула Морису в глаза, дабы убедиться, в своём ли он уме.

-Да. Сын у меня уже есть…

-Но если родиться ещё один – я не расстроюсь. В детстве я всегда мечтал о брате. Думаю, Мартин будет в восторге.

-Это не твой ребёнок, Морис! – На этот раз Мирия даже повысила голос, чтобы хоть так пробудить мужа от сладкой эйфории, в которой он погряз. Но он словно не слышал её и продолжал:

-Но у нас будет девочка. – Его ладонь вновь легла на живот принцессы, глаза сосредоточенно замерли.

Тут уже сама Мирия выпала из скорбной роли, округлив в удивлении глаза.

-Откуда ты знаешь?! Когда я была беременна Мартином, ты не говорил, что…

Морис чуть смущённо улыбнулся.

-Я и тогда знал. Но не хотел лишать тебя радости, сообщить мне об этом…

Мирия рассмеялась – как же она раньше не догадалась?! Но тут же её радость в мгновение угасла.

-Это дочь Тери, Морис…

Он опять проигнорировал её слова.

-Ты уже думала над именем? Нет? Я бы остановился на «Лилианне» - мою маму так звали, но если ты против, то…

Слезы, не скрываясь, текли из глаз Мирии. Её голос задрожал.

-Морис… Я не понимаю… Почему ты прощаешь меня? Я не заслужила такого…

-Я люблю тебя, милая. – Он обнял её ослабевшие плечи и притянул к себе на грудь. Что бы не произошло между нами, я никому не позволю забрать тебя у меня… Ну, перестань плакать… Ты же не хочешь, чтобы девочка выросла плаксой? Нет? Давай лучше повторим кое-что поинтереснее, пока нам ещё можно…

3

-О, боги… - Обреченно произнес Майкл, так бывало всегда, когда чья-нибудь навязчивая мысль нарушала его относительный покой. – Я скоро вернусь…

Мы с Льюисом как раз в это время что-то очень бурно обсуждали, и лишь махнули рукой – мол, давай. Тайлер же, справляясь с законом всемирного тяготения после всего выпитого, поспешил к выходу, где за дверью его уже ждал Руэт.

- Покурим, Блондинчик? – Майкл уже доставал сигареты и зажигалку. – Извини, я слегка не в себе…

Врач молча последовал за ним на ближайший балкон, прекрасно осознавая, что слова тому не нужны. Хотя момент, кажется, был выбран не совсем удачно…

-Да нет, всё нормально. Думай дальше. – Подбодрил его Майкл. – Что там с Бенедиктом Лоя?

Руэт тяжко вздохнул. Они отошли на достаточно большое расстояние, и врач решился всё повторить вслух.

-Это случилось недавно, пару месяцев назад. – Торопливо начал он, воровато оглядываясь, словно боясь, что их могут подслушать. Хотя так оно и было. – Я разговаривал с Бенедиктом, он был здесь, не совсем здесь, но…

-Давай покороче. – Прервал его Майкл. – Ты хочешь сказать, Лоя пришёл сюда, чтобы встретиться с тобой и…

-Да. Вернее, он хотел переговорить с Алексом, но по понятным причинам этого сделать не мог. И я тоже, хотя и пытался…

-Ладно. – Тайлер трезвел на глазах. – И что за информация? Ты хорошо научился блокировать мысли…

Руэт согласно кивнул.

-Слушай…

И Майкл закрыл глаза.

***

Кисть в руках художника нанесла последний мазок, и замерла в поиске погрешностей, но их просто не было. Картина была настолько идеальной, что казалось, её создал не человек – бог, и Мастер сам невольно залюбовался своим творением, победоносно улыбаясь. Ещё один шедевр готов, и он получит за него не мало денег – в этом он уже не сомневался. Впрочем, деньги его сейчас мало волновали.