В Мире Иллюзий

С каждым днём он получал всё большее признание, и заказчики прибывали, становясь в очередь. Весть о нём, в прошлом никому не известном художнике, казалось, облетела уже весь свет – его работа, одна из первых, тех, что они сотворили совместно с Аниэллой – Портрет обнажённой натурщицы, была признана лучшей работой года среди давно признанных мастеров, и не удивительно: столь натуралистичной казалась девушка, изображённая на ней, стыдливо прикрывающая рукой небольшую грудь, но при этом бесстыдно расставившая полусогнутые в коленях ноги… Красный фон покрывала, шёлком стекающий с кресла, лишь усиливал контраст с её нежной кожей персикового цвета, смуглая кареглазая красавица с не свойственными природе белыми волосами, манила мужчин всех возрастов – и оригинал, и картина, и сам Том Брандингтон не раз ловил себя на мысли, кто же ему больше по нраву…

Но в работе над Шедевром, отнимающей всё его время, им не раз приходилось прерываться: обнажённые прелести возлюбленной сводили художника с ума, и с каждой проработкой определённой детали, будь то округлость плеча или упругий бугорок груди, он не мог с собой справиться, его тянуло к натурщице, её молодому хрупкому телу, и они часами тратили драгоценные минуты на занятия любовью, после чего работа продолжалась…

Насыщенный энергией, Том отдавался живописи ещё с большей страстью, и Аниэлла на какое-то время переставала его волновать. В такие минуты он работал особенно усердно, но после желание возвращалось, и, благо, оно было взаимным…

Но сегодня он заканчивал работу над пейзажем: огромное море в закатных тонах, пронзённое оранжевыми лучами уходящего солнца, что бурлило по мановению его руки, выбрасывая на берег молоко белой пены, шуршащей по гладкой гальке. Жадные чайки с криком носились взад и вперёд, выискивая рыбку пожирнее. Лёгкий прибрежный ветерок раздувал его длинные тёмные волосы, собранные в хвост… Он вновь оказался там, на берегу моря, где впервые с ними это произошло – картина, принявшая реальный объём, ставшая одной из первых иллюзий, сотворённых им с помощью его диада – и одновременно возлюбленной, натурщицы Аниэллы…

Здесь же их тела впервые сплелись в соитии, настоящем, а не иллюзорном, и синие глаза Тома долго не могли оторваться от карих глаз шестнадцатилетней возлюбленной, казавшейся тогда ему центром вселенной, мира, что он открыл для себя, они вместе открыли…