В мишуре и блестках

Хилари дозвонился до участка. Сидя спиной к Аллейну, он делал заявление суперинтенданту полиции Даунлоу и, учитывая все обстоятельства, изъяснялся достаточно вразумительно. В свое время Аллейн выслушал немало телефонных сообщений от людей, попавших в ситуацию, подобную той, в которой оказался Хилари, и мало кто из них мог объясниться столь же исчерпывающе. Как верно подметила Трой, Хилари был полон сюрпризов.

Теперь он перечислял детали и подробности. Имена. Приметы. Время происшествия. Мистер Рэйберн записывал.

— Весьма вам признателен, — продолжал Хилари. — Кроме того, я хотел бы сообщить вам, суперинтендант, что у меня в гостях…

«Началось, поехали», — подумал Аллейн.

Хилари развернулся на стуле и умоляюще смотрел на Аллейна.

— Да, — говорил он. — Собственно, он сам предложил. Он сейчас со мной. Хотите побеседовать с ним? Разумеется. Он протянул трубку Аллейну.

— Алло, — сказал Аллейн, — мистер Рэйберн?

— Уж не со старшим ли суперинтендантом Аллейном я беседую?

— С ним самым.

— О-хо-хо, — весело продолжал Рэйберн, — давненько мы не виделись. Когда в последний раз? В шестьдесят пятом?

— Точно. Как поживаете, Джек?

— Не жалуюсь. Как я понял, у вас там закавыка вышла?

— Похоже на то.

— А что вы там делаете, шеф?

— Я здесь случайно и в дело не вмешиваюсь.

— Но вы решили, что нам стоит приехать и взглянуть одним глазком?

— Ваше начальство так бы и сформулировало приказ. Думаю, приехать необходимо.

— Жестокий, жестокий мир. Я рассчитывал на тихое мирное Рождество, а что получается? Ограбление церкви, подозрение на отравление мышьяком и три драки со смертельным исходом, а половина моей команда валяется с гриппом. И теперь еще это. А вы хорошо устроились! Пируете, небось, на всю катушку? Во дворцах, среди знати?

— Так вы едете, Джек?

— Еду.

— Отлично. Вот еще что, Джек… Вам следует знать: потребуется организовать поисковую партию.

— Пришла беда — отворяй ворота. Будет сделано.

Аллейн положил трубку. Обернувшись, он увидел, что Хилари пристально разглядывает его поверх сцепленных ладоней.

— Ну вот я и позвонил, — произнес Хилари.

— Иначе нельзя было, вы понимаете.

— Вы… вы ни о чем меня не спрашиваете. Никаких вопросов об этом несчастном человеке. Ничего.

— Не я занимаюсь этим случаем.

— Вы говорите, — резко отозвался Хилари, — как врач.

— Разве?

— Этикет. Протокол.

— У нас не много ритуалов, но мы их блюдем.

— Как было бы хорошо… Я тут подумал… что…

— Послушайте, — перебил собеседника Аллейн. — Если вы располагаете какими-либо сведениями, имеющими хотя бы отдаленное отношение к делу, ради бога, поделитесь ими с Рэйберном. Когда мы были в той комнате, вы говорили, что случилось что-то еще.

— Говорил. Но вошла Крессида.

— Да… Так пусть Рэйберн узнает о происшествии. Если оно не имеет значения, он не станет болтать.

— Погодите, — поднял палец Хилари. — Минутку, минутку.

Он усадил Аллейна на стул и запер дверь. Затем плотно задернул занавески, вернулся к столу и опустился перед ним на колени.

— Красивый стол, — заметил Аллейн. — Хеппелуайт?

— Да. — Хилари выудил из кармана ключ. — Подлинный. Никакой дешевой реставрации.

Он потянулся к нижнему ящику. Аллейн услышал, как повернулся ключ. Казалось, Хилари собирается с духом. Бросив на Аллейна странный, немного смущенный взгляд, он обернул руку носовым платком, порылся в ящике и после непродолжительной паузы предложил:

— Взгляните.

На ковре, у ног Аллейна, лежал помятый газетный сверток.

Аллейн наклонился вперед. Хилари развернул газету. В свертке оказалась короткая стальная кочерга с узорной ручкой.

Несколько секунд Аллейн смотрел на кочергу.

— И что? — осведомился он. — Где вы ее нашли?

— Самое… печальное… — Хилари мотнул головой в сторону окна. — Там, куда вы смотрели… Я заметил, когда говорил по телефону. На елке.

— На рождественской?

— Нет, нет. На той, что растет под окнами. Она лежала в ветвях. Видимо, ручкой зацепилась.

— Когда вы ее нашли?

— Сегодня днем. Я сидел здесь, размышляя, не надо ли в конце концов позвонить Марчбэнксу или в полицию, и не мог справиться с отвращением к этой мысли из-за… вы догадываетесь, из-за слуг. Я подошел к окну и стал смотреть, просто так, не глядя. Ну, вы понимаете. И вдруг я увидел, что на ели что-то блестит. Я сначала не понял, что это такое. Дерево довольно близко от окна, почти касается его. Я открыл окно, посмотрел повнимательнее, встал на выступ и протянул руку. Боюсь, в тот момент я не подумал об отпечатках пальцев.

Аллейн, сидя на краешке стула, все еще смотрел на кочергу.

— Она вам знакома? — спросил он. — Откуда она?

— Конечно, знакома. Она из домашней утвари. Конец восемнадцатого века. Возможно, валлийская. На ней валлийские узоры.

— Откуда она?

— Из гардеробной дяди Прыга.

— Понятно.

— В самом деле понятно? Трой рассказала вам? О жестяном сундучке Прыгов?

— Миссис Форестер говорит, что кто-то пытался сбить замок.

— Правильно! Именно так! Кочергой. Она так и сказала — кочергой. То есть, видимо, кочергой. И сделал это не Молт, потому что, хотите верьте, хотите нет, у него хранится ключ. Так зачем ему кочерга?

— Совершенно верно.