В моей голове

Доминика только успела снять обувь и пуховик, когда сестра почти спустилась. Она не знала, стоит ли ей приезжать или дать Майе больше времени, чтобы успокоиться. С субботы, когда сестра захлопнула за собой дверь, Ника только и делала, что пыталась дозвониться до нее. Она понимала, что это бесполезно, но и ничего не предпринимать тоже не могла.

– Хотя наделала ты уже достаточно, – говорила она себе каждый раз, когда Майя не отвечала на звонок.

Тогда она решила написать Никите о том, что все рассказала сестре, и та, естественно, не была в восторге от такой новости.

Ларин ответил на сообщение лишь словом «молодчинка», и Ника даже через электронные буквы почувствовала весь сарказм, который он вложил. Но сейчас, зная, что самый родной человек ее ненавидит, ей было легче, ведь все происходящее больше не тайна. Теперь не нужно прятать телефон от сестры, чтобы та не увидела сообщений от Никиты, не нужно лгать, почему она не приедет на выходные домой. Конец всем тайнам, конец всей лжи и конец сестринской любви.

– Поверить не могу, – зло выговорила Майя, смотря на нее. – Почему ты не оставишь меня в покое?

– Это и мой дом тоже, – робко сказала Доминика.

– Конечно, – младшая Грин расплылась в ехидной улыбке. – Все мое- твое, я помню, – она вздохнула и пошла наверх. – Родители не в курсе о твоих похождениях, так что не сдай себя.

– Ты не сказала? – искренне удивилась та. Она ехала домой в ожидании порицания и скандала. Она была готова к тому, что в этот же день ей придется вернуться, потому что дома ей никто не будет рад.

Ответом ей был лишь хлопок двери ванной комнаты.

Доминика судорожно вздохнула и обхватила себя руками.

Она не надеялась на теплую встречу, но и сидеть дома больше не могла. Она кое-как дождалась понедельника, чтобы прийти в университет, где училась Майя. Посмотрев ее расписание, она стояла у кабинета, где проходили ее занятия. Ей хотелось поговорить с ней, пусть она и ненавидела ее теперь. Это неважно. Она заставит ее выслушать, заставит ее дать ей все объяснить. Как всегда, Ника думала только о себе.

Прождала она больше часа, пока из аудитории не начали выходить студенты. Ника разглядывала каждого, но не видела среди них сестры.

– Кристина, – окликнула она темноволосую девушку в толпе.

Та остановила и обернулась на голос.

– Ника, – она улыбнулась и обняла знакомую. – Что ты тут делаешь? Что-то с Майей? – на этом вопросе она стала серьезнее.

А Доминика поняла, что сестру сегодня не увидит.

– Она не здесь?

– Нет, она позвонила и сказала, что останется дома и пропустит неделю. Что-то случилось? – теперь Кристина надеялась выпытать информацию из другой Грин, но та покачала головой.

– Нет, все…все нормально. Я просто забыла, что она решила остаться дома.

Вернувшись на работу, она еще несколько раз звонила сестре, но та по-прежнему не брала трубку.

Трудно быть сосредоточенной и показывать лучший результат, когда все ее мысли занимало лишь лицо сестры. Она никогда не забудет этот взгляд и даже спустя много лет будет вспоминать его. Этот холодный взгляд голубых глаз, словно она не знает того, кто перед ней стоит. Словно они не сестры, никогда ими не были и вообще ни разу не встречались. Наверное, теперь они и будут друг для друга незнакомками, живущими под одной крышей.

Доминика была уверена, что выдержит это чувство вины до выходных, но уже во вторник написала заявление на отгулы и на следующий день приехала домой. Теперь она здесь, пьет чай на кухне одна и ненавидит себя еще больше, чем обычно. Она была уверена, что это чувство будет испытывать до конца своей жизни, и она была права.

5

За месяц до ссоры с сестрой Ника даже подумать не могла, что сможет выкинуть нечто подобное. У нее был целый свод правил, которым она следовала, и один из них касался парней подруг. Никогда, ни при каких обстоятельствах, Грин не заводила с ними романы как бы сильно они ей не нравились. Увы, не все подруги поступали так же, но это уже другая история. Мысль о том, что Доминика может так поступить с сестрой, никогда не приходила в ее голову, соответственно, и правило было придумывать не надо. Это была аксиома. И вот она дала трещину.

Почти за год Ника так и не собралась с храбростью, чтобы рассказать сестре о ее встрече с Никитой и том волшебном вечере, который они провели вдвоем. Она прокручивала его в голове даже тогда, когда Майя уже целовала Ларина на полных правах его девушки и представляла его всем как своего парня. В голове Ники все сложилось иначе: Майя и Никита тогда не встретились, а старшая Грин вернулась домой в тот же день, что и уехала, и смогла пойти с Лариным в кино. Фильм наверняка был бы отличный, их руки якобы случайно соприкоснулись и вот пальцы уже сплелись между собой. Внутри Ники все бы замерло в ожидании первого поцелуя, но Никита оказался джентльменом и дождался окончания фильма. Уже на титрах, когда еще не включен свет, но и уходить пока никто не собирается, она повернулась к нему сказать что-то нелепое и смешное о кино, а он бы притянул ее к себе за талию и поцеловал.