В могиле не опасен суд молвы

Я не стала привлекать внимание к темному пятну, изображавшему труп, в рот которого я засунула пальцы.

– Фи! – сказал Хоб. – Возьми себе, если тебе нравится. Это не то, что я хотел.

Как мне знакомо это чувство! Будучи ученым, я научилась включать неожиданные результаты в свои исследования. Например, как-то раз я налила бензин и скипидар в грелку Фели, а эти два вещества в сочетании через некоторое время растворяют резину. Хотя Фели была слишком ошеломлена, чтобы сообщить о результатах моего опыта, на следующее утро по ее взглядам я поняла, что я подозреваемый номер один в этом деле.

А когда позже тем же днем я извлекла остатки грелки из мусорного ведра, я обнаружила, что случайно изобрела то, что, по моему мнению, является доселе неизвестным веществом, капля которого может растворить краску на борту военного корабля.

«Дух Флавии» – так я решила назвать новую субстанцию, но пока так и не собралась написать статью в научный журнал. До сих пор у меня просто не было времени.

Я убрала фотографию Хоба в карман. Попозже изучу ее хорошенько под увеличительным стеклом.

– Отец тебя нашел? – поинтересовалась я, пытаясь сменить тему и – да, признаюсь в этом – отвлечь его внимание от фотографий.

В тот момент, когда я наткнулась на Хоба, я совершенно забыла, что ищу его.

– Нет, – ответил он.

– Тогда тебе лучше бежать домой, – сказала я. – Он разыскивал тебя в «Дубе и фазане».

Хоб фыркнул.

– Знаешь ли, я не пьяница.

– Может, он уже побывал во всех остальных местах, – предположила я. – Может, он думал, что кто-то тебя видел.

– Он следит за мной, – сказал Хоб, рассматривая свои ногти. – Боится, что я шатаюсь возле цирка.

– Как Орландо Уайтбред? – спросила я.

Эти слова выскользнули у меня изо рта, не успела я подумать.

У него отвисла челюсть.

– Откуда ты знаешь? Ты ведьма?

– Да, – согласилась я, наслаждаясь моментом. – Я практикую особый вид колдовства, называется «мышление». Очень могущественная сила. Мало распространенная среди обычных людей.

Я растопырила пальцы перед его носом и зашевелила ими, как червяками, делая вид, что колдую.

– А теперь расскажи мне об Орландо Уайтбреде, пока я не превратила тебя в репку.

Хоб равнодушно пожал плечами.

– Орландо играл в пантомиме роль вдовы Твонки[19]. Извлекал связку сосисок из лошадиной… мне нельзя говорить это слово. Ну, ты поняла.

– Нижней части? – предположила я.

Он кивнул.

– Он так веселил меня, что я смеялся, пока меня не стошнило. Па пришлось увести меня домой. Я испортил новый свитер, который мне подарили на Рождество.

Я сочувственно нахмурилась. Он добавил, оправдываясь:

– Потому что у нас были спагетти на обед.

Хотя я, подобно мистеру Грэдграйнду из «Тяжелых времен» Диккенса, всегда питала склонность к фактам, сейчас я неожиданно почувствовала, что могу обойтись без подробностей.

– У тебя прекрасная память, – заметила я, стараясь говорить с энтузиазмом, но не перегибать палку.

Странно. Хотя я никогда раньше не чувствовала ничего подобного, внезапно мне захотелось вести себя как взрослый человек. Надо быть осторожной.

– Чем занимался Орландо, когда не доставал сосиски из лошадей? – поинтересовалась я. – У него была работа?

– Он гулял у реки, – ответил Хоб. – Разговаривал сам с собой или с кем-то невидимым. Размахивал руками.

– И все?

– Думаю, да.

Орландо явно или безумец, или актер, репетирующий роль.

– Ладно, мне пора, – сказала я.

День клонился к концу, и на меня начала действовать жара. Внезапно мне захотелось положить голову на прохладную подушку и собраться с мыслями.

Какое несчастье и какая неловкость, если я от усталости грохнусь с дерева.

Мне нужно поесть и поспать.

Делу об убийстве просто придется подождать.

– Постой, – сказал Хоб, когда я начала слезать с дерева.

– Что? – резко спросила я.

– Ничего, – обиженно ответил он. – Я просто не хочу, чтобы ты уходила.

Я почувствовала себя сволочью.

Меня начала одолевать головная боль, и на этот раз настоящая. Я уже чувствовала, как невидимый осьминог хватает меня щупальцами за виски.

Внезапно я осознала, что не ела очень давно. Даже юный организм вроде моего, эта прекрасно настроенная химическая фабрика, не может вечно функционировать на сыре и маринованном луке.

Об изнуряющем воздействии послеполуденной жары написано мало, но я собираюсь ликвидировать эту лакуну. Все об этом знают, но никто ничего не делает.

Я использую себя в качестве подопытного кролика. Да, именно! Если проводить грамотный химический анализ и исследования крови под микроскопом, при условии, что образцы берутся с регулярными промежутками времени, я докажу, что нехватка пищи в жаркой среде в сочетании с умственным напряжением может приводить к состоянию, аналогичному отравлению.

Блестящая идея! Не могу дождаться, когда мы вернемся в Букшоу!

– Постой, – сказала я, когда меня настигло озарение. Слово «отравление» словно нажало на какую-то кнопку в моем мозгу. – Ты сказал, Орландо прогуливался вдоль реки. Где именно, можешь сказать?

Хоб пожал плечами.

– Рядом с кладбищем. У причала.

– Размахивая руками и разговаривая сам с собой?

– Чаще всего, – подтвердил Хоб.

– Что ты имеешь в виду под «чаще всего»?