В моих глазах – твоя погибель!

В этом сне Вальтер видел себя взрослым сорокалетним человеком, каким он и был в 1941 году, а Гроза был почему-то еще молод, лет двадцати трех, никак не больше: небритый, угрюмый, измученный, с этими его словно бы вечно нахмуренными сросшимися бровями… Он появлялся то с одной, то с другой стороны Сухаревой башни, неожиданно выходил из-за спины Вальтера, пытливо заглядывал ему серыми глазами в лицо, шевелил обветренными губами, что-то говоря, однако Вальтер ничего не слышал, как ни старался. И лишь под утро эти мучительные попытки понять Грозу увенчались успехом! Правда, из всего, что он говорил, Вальтер разобрал только два слова: «Пейвэ Мец».

Это имя изумило Вальтера! Во время последней встречи в Москве, в 1937 году, Гроза немало рассказал старинному другу о том, как жил после их расставания на Сухаревке. Вальтер узнал о Николае Александровиче Трапезникове, великом оккультисте, который помог развиться необыкновенным способностям Грозы. Лиза, дочь Трапезникова, стала женой Грозы. Тогда Вальтер узнал и про Пейвэ Меца, или Павла, как его чаще называли, и про ту его предательскую, поистине роковую роль, которую он сыграл в жизни Трапезникова, Лизы и самого Грозы. Тогда же Гроза описал внешность Меца: невысокий, но кряжистый, с очень яркими, словно бы эмалевыми синими глазами, черными волосами, гладко обливающими голову, узким, напряженным ртом и такими резкими чертами лица, что они казались вырезанными из дерева.

И вот сейчас, во сне, Гроза настойчиво повторял имя своего старинного врага? Почему?

Вальтер понял это не во сне, а наутро, когда увидел среди пленных этого самого Пейвэ Меца.

О, это был непростой человек! Непростой и очень страшный. Не раз овладевая его сознанием с помощью гипноза, которое было одним из давних орудий отца и сына Штольцев, и узнавая его постыдные тайны, Вальтер едва подавлял желание убить его, отомстив за ту гнусную роль, которую Мец сыграл в судьбе Грозы. Однако именно от Меца Вальтер узнал, что дети Грозы, которых он считал пропавшими, находятся в городе Горьком. Судьба снова свела их вместе, хотя они не подозревают о своем родстве и считают женщин, к которыми попали волею случая, своими матерями.

Заветной мечтой Меца было убить детей Грозы. Однако Вальтеру эти малыши были нужны живыми.

Была создана диверсионная группа из трех человек. Кроме Меца, в ее состав входили еще двое лагерников с Масюковщины: Анатолий Андреянов, некогда погоревший на финансовых махинациях, и Гаврила Старцев, бывший саровский мирской монах[34], которому Вальтер верил больше, чем кому бы то ни было, – ведь это был глубоко религиозный человек и истовый ненавистник коммунистов.

Мец должен был отыскать детей Грозы, Старцев – найти в Дивееве и Сарове Гедеона и Анюту, чтобы узнать, где спрятан саровский артефакт. Андреянову – жуликоватому хитрецу – поручено было контролировать их обоих.

На этих агентов, которые весной 1942 года были сброшены на парашютах неподалеку от Горького, и Отто-Панкрац, и Вальтер возлагали большие надежды.

Однако все трое агентов как в воду канули! Видимо, провалились, потому что в штабе Валли так и не получили от них никаких известий. Ну, то, что провалились Андреянов и Мец, Вальтер еще мог понять: все-таки Андреянов в свое время был арестован в Горьком, возможно, он наткнулся на старых знакомых, который заинтересовались им слишком пристально, следили за ним – и выследили. Заодно мог погореть и Мец… Кстати, Вальтер не исключал, что Андреянов сам избавился от этого фанатика своей мести Дмитрию Грозе.

Андреянову было дано задание в случае необходимости убрать Меца, а детей Грозы переправить через линию фронта. Обеспечить группе связь с Вальтером должен был Гаврила Старцев, но от него не было никаких вестей.

Почти до конца войны Вальтер делал попытки получить хоть какие-то сведения о пропавшей группе, однако это ему так и не удалось. Та шпионская сеть, которую штаб Валли раскидывал в Горьковской области и в самом Горьком, была слишком занята сбором сведений и собственной безопасностью, чтобы разыскивать каких-то провалившихся шпионов, рискуя привлечь к себе внимание НКВД. Даже Отто-Панкрац не мог ничем помочь другу, потому что отчасти разделял с ним вину за провал группы Андреянова-Меца-Старцева.