В молекуле от безумия. Истории о том, как ломается мозг

В 1984 году Франсиско Лопера проходил второй год ординатуры по неврологии в Медельине, главном городе департамента Антьокия. Он был веселым и общительным человеком с густыми бровями, осенявшими его щеки, как вершины гор Антьокии. Лопера, выросший в небольшом городке недалеко от Медельина, в детстве мечтал исследовать открытый космос и неопознанные летающие объекты. Повзрослев, он понял, что на земле есть вещи не менее интересные и при этом гораздо более доступные, и обратился к изучению неврологии.

Однажды утром Лопера с торчащими из кармана белого халата медицинским камертоном и молоточком для проверки рефлексов вошел в свой кабинет и обнаружил там сидящего на кушетке Гектора Монтойю[20]. Вокруг стояли его дети. Гектор, которому не было еще и 50 лет, стал настолько рассеянным, что совсем не мог работать. Фермерские дела, с которыми он успешно справлялся многие годы, теперь ставили его в тупик. Он мог внезапно захохотать или ни с того ни с сего разразиться слезами. У него возникли галлюцинации, искажавшие реальность. Дети объяснили Лопере, что раньше Гектор был всегда активным и крепким, а теперь он словно стал совсем другим человеком.

Лопера госпитализировал Гектора для тщательного неврологического обследования. Помимо нарушений сознания никаких проблем он не обнаружил. Все рефлексы Гектора были в норме, он мог без помощи рук встать со стула, свободно пройти по комнате, но не знал, сколько ему лет, не мог назвать текущую дату и даже не понимал, что находится в больнице. Он не мог вспомнить, как зовут его детей и сколько их у него вообще. Каждое утро он просыпался, не понимая, как оказался в больнице, и не помня, знаком ли он с доктором Лоперой.

Доктор Лопера назначил Гектору сканирование мозга. Поместив плотные черно-белые пленки на светящийся экран негатоскопа, доктор принялся изучать размер и форму каждой доли мозга. Он сразу увидел, что в центральной части снимков практически отсутствуют структуры, в норме достаточно заметные, напоминающие по форме морского конька, которые обеспечивают работу памяти.

Лопера составил список возможных диагнозов, при которых похожие симптомы проявляются у людей одного возраста с Гектором. Он подумал о болезни Хантингтона, которая годом ранее стала мировой сенсацией благодаря работе Нэнси Векслер. Рассмотрел и вероятность фронтотемпоральной (или лобно-височной) деменции, при которой у больных происходит растормаживание и потеря эмпатии. Однако симптомы, наблюдавшиеся у Гектора, и результаты сканирования его мозга не соответствовали ни одному из этих заболеваний. Посовещавшись с коллегами, Лопера поставил диагноз, который изменил всю его дальнейшую карьеру: Гектор, которому не было еще и 50 лет, страдал от старческого недуга. Его симптомы были ранними проявлениями болезни Альцгеймера.

Тех, кто страдает болезнью Альцгеймера, обычно представляют глубокими стариками. Чаще всего так оно и есть. Более 80 % случаев – пациенты старше 75 лет[21]. У бабушки самого доктора Лоперы был типичный случай болезни Альцгеймера: она дожила до правнуков, но не могла запомнить их имен. Среди людей с болезнью Альцгеймера всего 3 % моложе 65 лет и еще меньше тех, кто не достиг 50, как Гектор на момент его обращения к доктору Лопере.

Пообщавшись с детьми Гектора, доктор Лопера выяснил, что Гектор далеко не единственный в своей семье, кто страдает глубокой потерей памяти. У его отца и деда проявились похожие симптомы примерно в том же возрасте. Подобные случаи довольно часто встречались и среди других жителей этой местности. Этот синдром был настолько распространенным, что местные даже придумали ему название: la bobera de la familia, то есть «семейный идиотизм», или просто la bobera, для краткости.

Имелось множество версий, откуда взялась la bobera. Некоторые родственники Гектора считали, что болезнь возникла из-за проклятия, наложенного священником, чьи прихожане украли деньги из ящика для пожертвований. Другие говорили, что она возникает от прикосновения к коре какого-то определенного дерева. Третьи рассказывали еще более замысловатые истории о черной магии. Едва ли детям Гектора было известно о ДНК, но они знали, что la bobera передается по наследству, поскольку видели, насколько поражено болезнью их семейное древо.

Вскоре Лопера понял, что не сможет удовлетворить свое любопытство, сидя в больнице. И он отправился в путь. На машине, в седле или пешком добирался он по разбитым дорогам и заросшим тропинкам до мест, где жили дальние родственники Гектора. На каждого человека он заводил карточку, где записывал его симптомы и отмечал, кому он кем приходится. Вернувшись в свой кабинет в Медельине, доктор расставлял карточки в соответствии с новой информацией о родственных связях, выстраивая таким образом семейное древо, которое все росло и росло и вскоре насчитывало уже несколько сотен человек.