В море, на суше и выше...

Вырос я в семье православных атеистов и прошел обычный маршрут советского инкубатора. Он включал: ясли, детсад, школу с октябрятской звездочкой, пионерией и комсомолом, военное училище и, наконец, партию. С раннего детства я усвоил, что система управления обществом и принятия решений построена разумно и служит всем и каждому. Постепенно накапливались сомнения, и ко времени окончания КПСС изрядная доля цинизма заместила иллюзии. Теперь уже мне казалось, что почти все руководящие действия продиктованы личными пристрастиями, глупостью, жадностью, завистью, гордыней или, в лучшем случае, ленью. Обстановка обострялась разрушением контрольно-карающих монстров типа парткомов, КГБ, женсоветов, комсомола и других системообразующих агрегатов. Крах жизнеустройства был очевиден и неизбежен, однако, он затягивался. Я квалифицировал это как чудо и, на всякий случай, принял крещение для приближения к силам, созидающим и поддерживающим мировую гармонию. Но это все — совсем недавние годы, а тогда — в семидесятых прошлого века был я умилительно наивен и гордился записью в аттестации: «Политику Партии и Правительства понимает правильно. Делу КПСС — предан». Так оно, наверное, и было на самом деле.

Имел я звание лейтенанта ВМФ, пару морских походов за плечами и полтора года партийного стажа, а также — партбилет нового образца. Надо сказать, что проходившая тогда шумная кампания по обмену партдокументов была в самом разгаре. Однако носителей новых корочек на флоте можно было пересчитать по пальцам. Мне они достались по случайному совпадению сроков и обстоятельств, но я был горд своим билетом и не упускал возможности похвастаться.

Вторую неделю я пребывал в Николаеве в судостроительном заводе, где уже водоизмещала у причала коробка головного крейсера последнего проекта, на который я получил назначение. Мои новые сослуживцы базировались в береговой части с замечательным названием — Экипаж. В процессе достройки и оборудования корабля шло его изучение и освоение командой. Возглавлял это дело старпом — человек, по общему мнению, грубый и бесчувственный, как, впрочем, и все известные мне старпомы. Остается, однако, тайной: откуда появляются командиры кораблей — поголовно демократичные, душевные и заботливые, если все они неизбежно прошли через должности старпомов? Командир нашего корабля (бывший старпом с БПК) был уже назначен, но находился, по слухам, в госпитале. Злые языки утверждали, что он перенес трепанацию черепа, возможно, как раз для блокирования старпомовских рефлексов. То ли отсутствие командира повлияло, то ли общая неразбериха сыграла роль, но формирование команды корабля было пущено на самотек. В бригады ушла разнарядка на откомандирование к нам определенного количества матросов разных специализаций. Но непосредственно на корабли за ними никто из наших не ездил и отбором не занимался. Поступила уже почти половина требуемого количества матросов. Большинство — «годки» последнего периода службы в полной готовности к ДМБ. По горькому заключению старпома, их морально-нравственные качества были таковы, что треть из них следовало удавить еще в колыбели, а остальных — заключить в исправительные лагеря на срок от десяти лет и более. Мы, несомненно, получали сливки, что было совершенно естественно. Какой нормальный командир по своей воле отдаст на сторону приличного, с потом и кровью воспитанного бойца, оставляя у себя неукомплектованным комплекс или боевой пост? Четверо моих новых «однополчан» уже неделю находилось в бегах, а на двоих или троих было возбуждено уголовное дело по причине их агрессивных домогательств к заводским работницам малярного профиля. Определение: «охренительный бардак», которым старпом завершил свою речь на сборе офицеров и мичманов, только частично отражало остроту ситуации. Была дана возможность высказаться и остальным желающим, но ничего, кроме: «Куда матроса ни целуй — везде задница», — они не сообщили. В результате, старпомом была сформирована группа офицеров для десантирования в главную базу флота. Замполит должен был обеспечить циркуляр от политотдела с предъявлением повышенных требований к кандидатам в нашу команду, вплоть до выдачи им комсомольских путевок. Остальные десантники получили спирт и дефицитную краску для подкупа офицеров на кораблях-донорах.

Я тоже напросился в эту группу. Меня взяли за обещание организовать поддержку нашей миссии со стороны флотского отдела кадров, где у меня был знакомый столоначальник. Мне хотелось самому набрать матросов в свою группу РТС, а самое главное — повидать жену и дочку.

* * *