В море, на суше и выше...

Примета подтвердилась. К ужину пришла директива о включении нашего эсминца в состав группы кораблей, следующих в Алжир с официальным визитом. С одной стороны — это было хорошо, потому что экипаж мог получить инвалюту за поход, но с другой стороны — начинался мандраж по вылизыванию парохода и откладывалось возвращение на Родину. Группу возглавил сам командир эскадры. А это значит, что вокруг него будет вертеться вся свита, готовая растерзать любого за малейшие нарушения и недостатки в ходе визита. За полгода странствий корабль покрылся ржой, исправно замазываемой суриком. Такое пятнистое чудо и с рабочим визитом посылать было бы стыдно. А тут — официальный. Весь корабль превратился в малярный цех, а за бортом свисало полдюжины люлек с художниками шарового колера. За трое суток все, вплоть до старпома, перемазались как поросята, но эскадренный миноносец преобразился. У аллергиков, в том числе и у меня, от ядовитых запахов полились слезы и покраснели носы. Хотел сходить к доктору за таблетками, но передумал. Оказалось, что корабельный врач на «К-вом», капитан медицинской службы Оленев был человеком на редкость неприятным. Иначе как «Козлов» (пусть не обижаются настоящие Козловы), он в экипаже не именовался. Я всегда с докторами на кораблях дружил, уважая их приближенность к одной из редких флотских радостей — шилу (спирту) и гуманность профессии. Люди эти, почти всегда обаятельные, иногда чуть циничные, но — душевные и человечные. Среди них у меня много друзей. Однако Козлова хотелось избегать. Он называл всех только на «вы» и по званию, противно чмокал губами и каждого собеседника сканировал взглядом, как возможный объект вивисекции. Было совершенно очевидно, что его интересовал только ваш ливер. Согласитесь, как-то настораживает. Капитан, однако, сам меня посетил.

— А Вам, товарищ старший лейтенант, особое приглашение требуется, что ли? — спросил он, заглянув в каюту и просветив взглядом мои внутренние органы, — идите делать прививки.

Дело в том, что военные медики установили порядок, при котором весь плавсостав периодически подвергался этим процедурам, якобы препятствующим развитию десятка опаснейших заболеваний. Я попытался объяснить доктору, что три недели назад получил полный комплекс такой дряни перед заходом штабного корабля в Сирию. А на прививки эти — аллергия у меня обалденная. Капитан был непреклонен.

— Мне приказано сегодня доложить на эскадру о поголовной вакцинации перед заходом в Алжир, — гордо произнес он.

Как относительное большинство шпаков, случайно оказавшихся на военной службе, Козлов старался быть очень военным и в слово «приказ» вкладывал какой-то особо торжественный смысл. Пришлось послать его подальше, но он пошел с докладом к командиру. Командир, замученный глобальными задачами по подготовке к визиту, пожаловался мне, что причиной его гибели станут политрабочие, особисты, медики и финансисты. По его словам, они же погубят и страну. Наверное, он был тогда прав. Командир тактично попросил привиться и не создавать ему новых проблем, а я, по глупости, согласился. Командир, все-таки, просил.

Когда после прививок я добрался до каюты дыхалка начала давать сбои, волосы вставали дыбом от достоверности иллюзии собственного пребывания внутри муравейника. Аллергия, не иначе, — подумал я и заглянул в зеркало над умывальником. Ужас сковал меня. Вся физиономия бугрилась разноцветными наростами, красные глаза слезились, а шея напоминала шланг от противогаза. Хорошо, что нижнюю полусферу прикрывала одежда, не позволяя наблюдать нечто ужасное. Тогда еще не было нынешних фильмов, иначе я узнал бы в себе инопланетянина из космических сериалов. В надежде на помощь, я выполз из каюты и столкнулся с Бальдановым. Тот, видя меня, оцепенел. Я хотел что-то сказать, но объем языка уже превышал размеры ротовой полости. Удалось только прорычать нечто, похожее на ДРРР... ДРОЛЛЛ..., что должно было означать лекарство — «димедрол», которое, как я справедливо подозревал, могло мне помочь. Виктор состроил дурацкую мину, ничего не понимая. Я повторил свое рычание, сопровождая его общепринятыми жестами, показывающими в какое место и каким способом надлежит ввести лекарственное средство...

Очнулся я только через пару часов. Бальданов, оказывается, сразу после моей отключки, с помощью двух матросов доставил тело в амбулаторию, где под угрозой жестокой морской казни вынудил доктора выполнить завещанную мной процедуру. Думаю, это меня спасло. Заглянув в зеркало, я не нашел и следа прежних кошмарных изменений. Чудо, да и только. После этого я проспал почти сутки.