В море, на суше и выше...

— А это я упал где-то...

Ну, что ты будешь делать? Отвели мы Витю спать в чудильник (гостиница для двухгодичников), нашли его тачку, даже валенок нашли. По следам!

С тех пор до самого Витиного дембеля достаточно было сказать: «Витя, Дед Мороз!» — и парень, зажимая рот руками, бросался к выходу...

53. Кто кого?

В тот раз полеты закончились поздно — часа в 2 ночи, а следующий день был нелетный, парковый, поэтому я рассчитывал отоспаться.

В сладкий утренний сон неожиданно влез гул мощных моторов и лязг гусениц. Казалось, что на нашей тихой радиолокационной точке началась танковая битва под Прохоровкой. В грохот боя неожиданно вклинился матерный вопль. «В прорыв идут штрафные батальоны», — подумал я и окончательно проснулся.

На улице меня ожидало феерическое зрелище. Оказывается, два неразлучных прапора-хроника, которых даже командир части за глаза иначе, как «Маркс и Энгельс» не звал, поспорили, кто кого перетянет: КРАЗ или трактор.

Спор решили разрешить экспериментом. Взяли КРАЗ-214 и Дт-75, соединили их за фаркопы жестким буксиром и стали заводиться. В этот момент на точку прибыл начальник узла наведения. Подавив естественное изумление, ротный одной тщательно продуманной фразой навел твердый уставной порядок.

После того, как выебанные прапора удалились по рабочим местам, начальник занялся мной. Вкратце смысл его сентенции сводился к тому, что с такими долбоебами, как начальник дежурной смены, легко можно проспать и Третью Мировую...

Я решил обидеться и пошел готовить себе завтрак. Через четверть часа на кухню заявился ротный:

— Эй, военный, ты машину водишь?

— Вожу...

— Тогда пошли.

— Куда, товарищ майор?

— Туда! Надо же все-таки разобраться, кто кого... Чур, я на тракторе!

54. Прерванный полет

Дело было в одной из стран Варшавского договора, где размещались наши войска. В один истребительный авиационный полк прибыл проверяющий. Как всегда, в таких случаях, объявили тревогу и подняли в воздух дежурное звено. Поскольку наши заклятые друзья из НАТО находились сравнительно недалеко, нормативы были очень жесткие, а самолеты стартовали прямо из железобетонных укрытий (ЖБУ), где они прятались на случай атомного удара. И вот, дежурное звено взлетело, отработало и село, в нормативы уложились, все довольны, проверяющий скомандовал «Отбой» и вышел из зала управления. И в этот момент из динамика громкой связи раздается:

— «Беркут», «Беркут», долго мне еще лететь?

— ?!! Кто, откуда, как упустили?! Борт без наземного управления! В Европе!! ЧП!!! Хорошо, что генерал вышел!

Бросаются к индикатору кругового обзора и, натурально, видят кучу целей. Европа же! Где искать СВОЙ борт? Тогда руководитель полетов (РП) берет микрофон и аккуратно так спрашивает:

— И давно вы летите?

— Минут 15...

Тут весь расчет боевого управления прошибает холодный пот, так как за 15 минут на истребителе можно улететь черт-те куда. Когда не знаешь, где борт, как его развернуть обратно? И тогда РП, как самый умный, командует:

— Ложитесь на обратный курс!

— Выполняю!

И тут кто-то из офицеров замечает:

— А чего это его так слышно хорошо?

Внезапно лицо командира полка, который стоит тут же, озаряется пониманием, он хватает фуражку и вылетает с КП. Все за ним. Подбегают к стоянке и видят за открытыми воротами ЖБУ истребитель с откинутым колпаком. По тревоге в самолеты загнали всех, но команду на взлет не дали и летчик, которому было скучно и жарко, услышав команду «Отбой», решил развлечься. Рация-то работает и на земле...

Увидев бегущего командира полка, а за ним стаю офицеров с КП, летчик понял, что шутка кончилась, и принял единственно правильное решение: колпак начал плавно опускаться и щелкнул замком прямо перед носом разъяренного полковника...

55. Помылся сам — помой машину!

Однажды, на очередной юбилей гвардейского истребительного авиационного полка, где мне довелось начинать службу, было решено пригласить ветеранов, бывших офицеров части. Ветеранов разбили на группы, каждой из которых придали молодого офицера «для особых поручений» или, как выразился замполит, — гейшами поработать... Трое из них достались мне, ну, или я им — как поглядеть. Ветераны оказались, как на подбор, небольшого роста, крепенькие, в тщательно сбереженной парадной форме старого образца.

Весь день субботы они стойко переносили тяготы и лишения научно-практической конференции, встреч с молодыми воинами, осмотра музея боевой славы. Вечером мероприятия плавно перетекли в банкет, где мои подопечные также проявили себя с лучшей стороны.

Поздним вечером я отвел их в гостиницу. Неугомонные деды извлекли из багажа коньячок, порубили закуску и приступили к веселью. Поскольку пить с ветеранами нам было категорически запрещено, я за стол не сел и задремал в кресле.

Разбудили меня громкие голоса. Оказывается, престарелые сталинские соколы не сошлись по поводу формы глиссады снижения на каком-то богом забытом аэродроме, причем из его названия я даже не понял, на каком он континенте. Деды же все помнили досконально, но, почему-то по-разному.