В море, на суше и выше...

Агдамом звали громадного кобеля неизвестной породы, который жил на точке. Это было мощное, угрюмое и злобное животное, к тому же невероятно похотливое, на аэродроме сложилась целая популяция его потомков от различных мамаш, от дворняги до непонятно как попавшего сюда бассета. Агдам ненавидел офицеров, вернее, чужих офицеров. Своих он даже по-своему любил, а вот на чужих бросался молча, без объявления войны, валил на землю и пытался загрызть. Такого уникального результата солдаты добились всего за месяц, ежедневно тыкая псу в морду старой офицерской фуражкой. Командир несколько раз грозился пристрелить бешеную тварь, однако Агдам охранял позицию лучше любого часового, так как местные не понаслышке знали о его боевых свойствах.

Ночью Агдам всегда патрулировал точку вместе с солдатами, а теперь исчез вместе с рядовым Курбановым.

Машинально я побрел к будке Агдама. Солдаты сколотили ему из добротной военной тары настоящий утепленный дворец, в котором поместился бы, наверное, медведь. Днем Агдам в нем отсыпался, сидя на цепи.

Я заглянул в будку. Там темнело что-то мохнатое. Луч фонарика осветил Агдама. Он тихо и выразительно зарычал, задрав верхнюю губу. Под лапами у пса лежал... АКМ! — Сожрал он Курбаныча, что ли?! — в панике подумал я. — А где же недоеденное? Сапоги... шапку он бы вряд ли стал бы есть, и вообще, не мог же он сожрать ЦЕЛОГО солдата?

Я повел фонариком. Под мохнатым боком пса, уютно свернувшись калачиком, спал согревшийся Курбанов. Агдам охранял его сон.

99. Страшный враг

Есть такая буржуазная, безусловно чуждая нам теория под названием «социал-дарвинизм». Дескать, все процессы в обществе основаны на явлении естественного отбора. Сильный набрасывается на слабого, как Мцыри на барса, слабый, ясное дело, пытается увернуться, но при этом не забывает дать пинка еще более дохлому, который бездарно путается под ногами и неприятно визжит. И всегда в этом биоценозе находится этакий зайчишка с пушистым хвостиком, которого никто не боится, а, наоборот, норовят тихо придушить или ошкурить по живому.

На оборонном предприятии такой зайчик — инженер-конструктор. Кто же его враг? Может, технолог? Конечно, технолог. Стоит только принести на подпись чертеж этому монстру, как он начинает глумиться:

— Нетехнологично! И здесь нетехнологично, и тут... А это вообще дешевле отлить из золота, чем делать по вашему чертежу! Сколько у вас тут толщина стенки заложена? 0,25? А у нас такого сортамента нет. Или 0,1 или 1,0. Выбирайте.

— Да как же выбирать? Если взять 0,1, оно развалится, а если 1,0 — и вовсе не взлетит...

— А это уж, голубчик ваше дело, вы же конструктор! Да, кстати, вы тут диаметр отверстий 4,5 заложили, так мы на 6 поправим. У нас на складе как раз кондукторы «на 6» остались, ну да, те еще, с 1957 года которые. Хорошие кондукторы, еще спасибо скажете... Эх, слабак... ну, вызовите ему кто-нибудь скорую...

А еще кто? Представитель заказчика? А как же!

— Товарищ майор, разрешите обратиться!

— Ну-ну, что это вы, товарищ конструктор, даже неловко... Что у вас?

— Да вот тут, по чертежу болт с закладной головкой, а мы предлагаем заменить на круглую.

— Как это — заменить?

— Ну, видите ли, болты делали в Прибалтике, а она, Прибалтика эта, теперь стала суверенной и болты поставлять начисто отказалась! Письма присылают, но никто ничего понять не может, потому что написано на прибалтийском.

— Вы с ума сошли! Да на этом болте, может, держится вся обороноспособность государства! А вдруг наш солдат при исполнении воинского долга зацепится за этот болт полой шинели?

— А как же быть?

— Согласовать с производителями шинелей! И чтоб виза начальника ГРАУ была! Нет! Министра обороны! Кру-гом! Шагом — марш!

Много врагов у конструктора: снабженец, гегемон-пьяница, тупоголовый солдат, который вешает портрет любимой девушки на вентиляционные отверстия капризной аппаратуры, прикуривает от маячковых ламп и открывает бутылки с газировкой об угол серебряных волноводов. Но самый страшный, смертельный, беспощадный, жестокий враг — изобретатель. Если его впустить на территорию, дать освоиться, развернуться — пропал завод! Пропал план, пропала премия, как ежемесячная, так и квартальная! Если только где-то вдали прошелестят страшные слова — «рационализаторское предложение» — надо срочно закрывать ворота, подниматься на стены, лить на головы неприятеля горящую смолу и нечистоты, кидать ящики с запчастями и сборники ГОСТов!

Однажды на пороге нашего КБ появился человечек в потрепанном костюме. Оглядев присутствующих просветленным взором фанатика, он представился:

— Лев Абрамович Меерович, изобретатель. - Мы вздрогнули.