В начале было больно

В начале было больно

опыт онтологического бодрствования в десяти главах

Вместо пролога

Довелось мне как-то, семи лет от роду, стоя в очереди за мороженым, повстречаться со своим будущим. В этом – ничего удивительного, так у всех случается. Достаточно повспоминать хорошенько детство, и обязательно отыщется нечто, определившее в большой степени твою жизнь. И ты начинаешь соображать, что менять-то её получалось, только изменить не вышло. Предопределённость ли это, или ещё что, а от очевидной связи никуда не деться.

Ну так вот, стою в очереди. Карман оттягивает выигранная в пристенок куча денег – на ореховое эскимо хватало за глаза. И я горд собой, и коммерческие перспективы радужны. Но лоточница здорово тормозила, очередь двигалась медленнее некуда, вдобавок – жара, отчего настроение портилось, а думы об эскимо теряли концентрацию. На асфальте – камешек с бутылочной крышкой давно отфутболены, шаркать сандалиями надоело. Скука вселенская. И тут замечаю такого же шкета из очереди. Только светленький, серьёзный, во всём глаженом, и на деньги явно не играющий. Стоял он, стоял. Супился. А потом вдруг говорит, громко и ни к кому не обращаясь: «А что значит хотеть?» Вопрос, наверное, касался мороженого, потому что вытолкнул пацана из строя и чуть не парадным шагом повёл прочь. Перехотел малый. Или, всё-таки, заставил себя? Заставил себя перехотеть по-настоящему? Кто его знает, что там переключалось в той белобрысой головке? И переключалось ли вообще. А в моей вот переключилось, и чужой вопрос стал моим. Очень надолго. Знать бы мне тогда, во что он выльется и куда приведёт – предпочёл бы без раздумий очередь за лимонадом.

Глава 1 Держите, барин, шляпу!

Вызвать к себе жалость и заставить близких озаботиться вашим здоровьем легко. Достаточно, устремляя взгляд в никуда, заявить об открытии смысла Бытия, и Вас незамедлительно примутся утешать. А если Вы продолжите упорствовать, дело закончится пристальным за Вами наблюдением. Это и понятно, провозглашать вслух столь непрактичные вещи оскорбительно для окружающих и таит для них опасность. У них – большая политика, хлеб насущный и, как говорил Жванецкий, «духовная пища: книги, кино, эстрада, керамика». Весь этот жемчуг нуждается в прочной нити, а не в вашей размочаленной пеньке. Вы отнимаете время; покушаетесь на спланированное развитие; дурацким любопытством, не имеющим никакой полезности, расшатываете стабильность. Вам тут места нет. Разве что, в вольерах, обитых мягким, или почётных резервациях философских хрестоматий, и при условии, что не случится погребения менее дорогого и гораздо раньше.

Впрочем, всякая ущербность гонима и шпыняема. Так что, лучше жалость к себе не вызывать совсем, а философствованием – подавно. Лучше – размышлять над смыслом Бытия в строжайшей тайне. «Молчи, скрывайся и таи и чувства, и мечты свои», обзаведясь для маскировки хотя бы некоторыми атрибутами социальной адекватности, как то: верностью идеалам и традициям, не допуская и мысли об их возможной дремучести; или доверительным отношением к мнению звёзд шоу-бизнеса по вопросам государственного устройства. И не забыть о пении в унисон – обязательно публичном! Для подстраховки. Чтоб избежать недружелюбного прищура с тыла или неожиданной проверки документов.

«О, как всё некомфортно и опасно! – скажете вы. – Не легче ли вообще оставить это Бытие со всеми его смыслами и заняться, коль уж так охота нагружать мозги, размышлениями над чем-то менее хлопотным?» Пожалуйста! Но при этом следует учесть, что размышления над чем бы то ни было – если они, конечно, размышления, а не компромиссный сговор с самим собой, где попирается всякое аргументированное возражение – приводят исключительно к нашему вопросу-красавцу. Не напороться на него сложно. И многократно сложней выкинуть из головы, уже напоровшись. Придётся таскать в своём темени эту занозу, пока не найдёшь ответа.

Здесь Вы вправе не сдерживать возмущение и разразиться гневным верчением у виска указательным пальцем. А можете и проявить тактичность, просто сплюнув в мою сторону. Мол, что ты хочешь сказать, придурок? Что открыл смысл Бытия?