В начале пути

Леонид уже обладал информацией от Корнета о настроениях среди англичан, поэтому выбрал беспроигрышный вариант. Прибывшие английские солдаты с первого же дня общались с жителями Нью-Йорка и старожилами гарнизона, поэтому быстро узнали всю правду о местных реалиях. А если учесть, что недовольство в солдатской среде копилось уже давно, то желающих вернуться в «старую добрую Англию» будет немного. Там их ничего не ждет, кроме продолжения палочной армейской муштры с грошовым и к тому же регулярно задерживаемым жалованьем, и почетной возможности сложить голову во славу короля Англии в очередной войне с Голландией. Здесь же – свобода в обмен на лояльность. Как говорится, выбор сделать нетрудно. Лояльно настроенное белое население Русской Америке необходимо, причем в большом количестве. Национальность не важна, все равно все через несколько поколений станут р у с с к и м и. Но никто из тринидадских пришельцев не хотел повторного появления в этой истории такого понятия, как «афроамериканцы». По крайней мере, в своей стране. Если португальцам в Бразилии нравится завозить к себе рабов из Африки – это их дело. Но в Русской Америке их не будет. А с местными индейцами всегда можно договориться. С теми, кто захочет договориться. Ну, а кто не захочет… Кто же им виноват?

– «Колумб» – «Магеллану»!

– «Магеллан» – «Колумбу», слушаю!

– У наглов делегация собирается. На лошадках и с белым флагом.

– Продолжайте наблюдение. При первой же попытке сопротивления – огонь на поражение.

– «Магеллан» понял!

Леонид и Самарин переглянулись.

– Быстро до сэров дошло!

– Было бы странно, если не дошло.

– Так что, садимся, Леонид Петрович? Они ведь захотят с вами говорить.

– Перебьются. Я с ними уже разговаривал. Ничего нового они не скажут. А если хотят говорить именно со мной, то пускай ждут. Надо сначала высадку закончить…

Впрочем, высадку закончили довольно быстро, сказывался предыдущий опыт. Полк морской пехоты быстро занял город без единого выстрела. Население попряталось по домам, а гарнизон форта безропотно сложил оружие. Впрочем, совсем без жертв при взятии города не обошлось, хотя выяснилось это не сразу. Но десант тринидадцев не имел к этому прямого отношения. Просто английские солдаты, донельзя замордованные начальством, под шумок свели кое с кем счеты, здраво рассудив, что противнику до этого все равно дела нет, а вот представится ли дальше такая возможность – неизвестно.

Полковник Фергюсон стоял на плацу форта перед людьми в зелено-пятнистой форме, буквально задыхаясь от злобы и унижения. Парламентеры, посланные с целью выторговать более-менее приемлемые условия сдачи, вернулись ни с чем. Их просто послали, заявив, что условие сдачи одно – безоговорочная капитуляция. Все военнослужащие английской армии, независимо от чина и должности, выходят за пределы форта и складывают оружие. Кто не подчинится этому приказу, будет считаться оказавшим сопротивление и расстрелян на месте. Узнав об этом, солдаты в массовом порядке направились к выходу из форта. Вслед за солдатами потянулись и офицеры. Гибнуть просто так, не имея ни малейшего шанса нанести хоть какой-то ущерб противнику, никто не хотел. Тем более сверху над фортом до сих пор находился летающий корабль тринидадцев, откуда, несомненно, внимательно наблюдали за происходящим. И если бы англичане дали малейший повод, то последствия не заставили бы себя ждать. Кончилось тем, что полковник Фергюсон остался один. Это был крах. Полный крах. После блестящей карьеры в Ирландии такой сокрушительный провал. Проклятые тринидадцы…

– Нам долго ждать, полковник?

Окрик молодого человека в тринидадской форме привел полковника Фергюсона в чувство. Внутри форта уже вовсю хозяйничали тринидадцы, не обращая на них особого внимания. Каждый занимался своим делом. Полковник посмотрел на окруживших его людей в мягких кирасах, шлемах непривычной формы и с необычным оружием. Но больше всего его поразило не это, а равнодушие на их лицах. Полное равнодушие. Они смотрели на него, как на пустое место. Как на предмет, с которым им надо выполнить какую-то привычную рутинную работу. Причем мнение самого «предмета» их совершенно не интересует.

– Кто вы?

– Морская пехота Русской Америки. Сдайте оружие, полковник Фергюсон, и следуйте за нами.

– Кто вы такой?! Я отдам свою шпагу только вашему командующему!

Старшему группы, очевидно, надоел это балаган, и он подал знак своим подчиненным. В то же мгновение полковник был сбит с ног и уложен физиономией в землю, после чего его обезоружили и обыскали. Такого святотатства старший офицер армии его величества снести не мог, но все, на что он оказался способен в этой ситуации, это лишь сыпать проклятиями на головы своих врагов. Впрочем, тоже недолго. Удар носком ботинка заставил его скрючиться и поперхнуться собственными словами. Когда же его подняли на ноги, полковник был поражен переменой в лице говорившего с ним человека.