В начале пути

Они, видите ли, скучны! Не интересны! Выставляют меня в плохом свете! Я же, мать его, герой, образец и пример детишкам!.. Ну разве же это пример? Начитавшись этого «примера», гибнут талантливые молодые люди — будущее человечества. И каждый из них может открыть дорогу в Эдем… Потенциально, конечно — когда, наконец, перестанет быть молодым олухом.

Ну а если кто-то решит просто завести семью, воспитать детей и сойти на скалу — так это тоже, своего рода, подвиг. Я-то знаю… У меня и семья есть, и детей хватает. Я столько сопляков на руках подержал за полтора столетия, что уже со счёта сбился!.. Так что нечего тут носы воротить… Я, Фант Молния Комоф, говорю всем своим юным читателям:

«Плюньте на подвиги! Бегите от них! Спасайтесь!».

И тогда они сами вас догонят. Обязательно! Потому что у них традиция такая. От них бегут — они догоняют. К ним бегут — они сваливают.

Я, совсем как тот изначальный, пытаюсь исправить ошибку, которая вроде бы и не была ошибкой, но всё-таки наделала много зла. Вот этой самой книгой пытаюсь исправить. И все мои подвиги прошу изучать лишь после её прочтения. В Пекло все эти смерти молодых героев! Герои должны жить, а не умирать! Терре нужны живые герои!

А все эти бесконечные некрологи в газетах и журналах… Это моё проклятие, которое не даёт мне спокойно спать и людям в глаза смотреть. Нет, ребята! Сначала фундамент, потом стены — и только потом крыша. А если Терре нужны героические трупы при освоении неизведанных земель, то пусть старые маразматики-бюрократы и становятся этими трупами!.. Они своё пожили, их уже не жалко. Особенно Сарда — вот эти пусть геройствуют!..

Я хочу, чтобы эта книга стала обязательной для прочтения во флотском училище. И, как бы ни старался ты… <Оскорбления и имена вырезаны службой цензоров Хранителей Ключей. Ответственный — Орис Фомлок, старший цензор художественной литературы.> …Да, Орис, именно ты, мелкий злобный пакостник! Я знаю, что ты меня персонально не любишь! Однако пока я остаюсь главой Флотского Училища, ничего ты сделать не сможешь. Выкуси!..

Оглядываясь назад, я бы не отказался ни от одного мгновения своей жизни. Ни от единой паршивой минуточки. Ни от самой поганой секунды. Каждая моя ошибка, каждый проступок, каждая глупость — это всё был я, легендарный Фант Молния. Хотя иногда, конечно, даже мне хочется вернуться. И всё-таки попытаться исправить некоторые моменты — как и всем людям в этом мире…

Я бы хотел, чтобы Кесан остался на «Мэлоннеле». Но тогда, когда после битвы при Телан он уходил странствовать, у меня не нашлось для него верных слов. И Кесан ушёл. Я больше никогда не видел старика, хотя рыжие братья говорили, что однажды он приезжал на Мелангу.

Я упустил и рыжих братьев. Эти парни за время службы на «Мэлоннеле» стали серьёзнее, ответственнее… Младший так вообще вырос нормальным мужиком. Вот Таби-то и уговорил своих братьев бросить службу, чтобы вернуться домой, к старику деду. Все трое уже умерли от старости, такие дела… Пережил я их, старый хрен… Однажды Рик просился снова на службу, но я ему отказал. У него была семья, жена, дети, а мне предстояло опасное приключение в южных джунглях… И я отказал.

Танг и Илен навсегда поселились на Тег. Илена давно уже нет… Не уследили мы, глупцы: сердце отказало у старика. Но Танг ещё с нами. Он больше не возглавляет силовиков дома, просто иногда даёт советы своему преемнику. Хоть с ним я не ошибся…

Больше всего я жалею, что отпустил Веру. Ещё тридцать лет она была пилотом «Мэлоннеля», стала известным капитаном… И однажды захотела попробовать полетать сама. Если бы я, старый дурак, знал, что это будет её последний полёт — всё бы сделал, чтобы она осталась служить мне. Ведь понимал же, что она решение приняла потому, что муж бросил… Всё, что я мог сделать — взять на обеспечение и воспитание её детей.

И я не перестаю себя винить в смерти Лупа, моего доброго друга и боцмана. Я всегда знал, что ему критически не везёт. Его так часто клали в перестрелках, что я не мог не заметить его дрянные отношения с фортуной. И ведь всё равно брал его с собой в опасные вылазки… Всегда. Одна из них и стала для него последней…

Я хотел бы всё это изменить. Но… Если бы мне сейчас предложили вернуться в прошлое — я бы отказался. Потому что ещё в начале своего пути я понял, что играть со временем нельзя. Никогда. Прошлое надо принять таким, какое оно есть. А менять надо будущее. И только в настоящем.

Боль потери и горечь разочарований — гораздо лучшие учителя, чем гордость и радость победы. Так было, ребятишки, и так будет. И поэтому плохо нам бывает чаще, чем хорошо. Но ценить надо и то время, когда плохо, и то время, когда хорошо. Так устроена жизнь. Так двигаются вперёд цивилизации. И не осознавшие этого изначальные ушли. А мы, люди, их потомки — до сих пор живём. Через боль и испытания. Но живём.