В небе Балтики

А дальше все происходило как во сне. В медсанбате Мельников нежданно-негаданно встретил Сазонова. Оказывается, и он сумел перейти линию фронта на этом участке. Измученные, но счастливые, друзья обнялись, на глазах у обоих выступили слезы. Семь дней они шли к своим, как по острию бритвы!

— Как же ты добрался? — спросил Василий, освобождаясь из объятий Сазонова. И вот что он услышал от стрелка-радиста.

Когда Мельников отполз, Сазонов набил обоймы обоих пистолетов патронами и, поцеловав в холодный лоб мертвого командира, скрылся в густой чаще. Буквально через несколько минут там, где лежали два трупа: советского летчика и немецкого солдата, появились фашисты. Они обстреляли окружающие кусты из автоматов и удалились. Видимо, решили, что здесь встретились только два человека, которые одновременными выстрелами убили друг друга.

Сазонов уходил все дальше от опасного места. Но вот лес кончился, и впереди оказалась открытая местность. Метрах в двухстах проходила дорога, а за ней стоял одинокий домик. Стрелок-радист быстро зашагал к нему. Во дворе он встретил мужчину и подростка. В это время на дороге появилась группа немецких солдат. Мужчина, видимо, сразу сообразил, в чем дело, взял Сазонова под руку и отвел за угол дома.

— Скорее переодевайся, — сказал он, — и выходи на огород работать. Если подойдут немцы, скажу, что ты мой батрак.

Паренек мигом принес потрепанные брюки и старую фуфайку. Сазонов почему-то сразу поверил в искренность этих литовцев. Переодевшись, он взял корзину, лопату и начал копать картошку. Худой, бородатый, в потрепанной одежонке, стрелок-радист выглядел настоящим стариком. Поэтому и не обратили на него внимания проходившие мимо немцы.

Потом Сазонову дали поесть и предложили отдохнуть в сарае. Сначала он, опасаясь предательства, заколебался. Но потом отбросил сомнения. Сазонов рассудил так: если бы хозяин захотел его выдать, он сделал бы это сразу, чтобы не навлечь на себя подозрений. Но литовец не сделал этого, значит верный товарищ.

Трудно сказать, сколько часов проспал Николай. Разбудил его шум мотоцикла во дворе. Затем он услышал разговор на немецком языке. Хозяин дома о чем-то упрашивал оккупанта. Внезапно дверь сарая отворилась, и кто-то начал ворошить сено. Сазонов замер, крепко сжимая холодную рукоятку пистолета. "Если немцы меня обнаружат, буду стрелять, — решил Николай. — Их тут не более двух". Шорох сена вскоре утих, и дверь затворилась. "Пронесло", — подумал Сазонов, облегченно вздохнув.

Вскоре литовец принес стрелку-радисту еду и сказал, что ему больше нельзя здесь оставаться. Немцы вот-вот должны приехать за сеном.

Наспех поев, Сазонов вышел во двор. Ночь стояла тихая, в небе мерцали неяркие звезды. Поблагодарив хозяина за помощь и заботу, Николай расспросил, как ему лучше идти, и тронулся в путь. Всю ночь он шагал по болоту, пробираясь через камыши и заросли. На рассвете, усталый и до нитки промокший, Сазонов сгреб под куст опавшую листву и прилег отдохнуть. Когда проснулся, был уже день. Впереди лежала поляна, а за ней начинался лес. Но он был таким редким, что Николай не решился в него входить. Там могли быть фашисты.

. Около двух часов Сазонов лежал в кустарнике, обдумывая, как лучше выйти из создавшегося положения. Солнце поднялось уже высоко. Внимательно прислушиваясь к различным звукам и шорохам, он вдруг уловил доносившийся издалека знакомый мотив. Сначала он слышался очень слабо, потом, видимо подгоняемый попутным ветром, стал звучать все сильнее. "Боже мой! встрепенулся Николай. — Да это же "катюша"! Это же свои!"

Он вскочил и, прихрамывая, побежал навстречу песне.

— Руки вверх! — остановил его резкий окрик из-за кустов. Перед Сазоновым, словно из-под земли, выросли два солдата с автоматами наперевес. На пилотках у них сверкнули звездочки.

— Братцы! — воскликнул Николай.

— Руки вверх! — послышался в ответ все такой же строгий голос.

Сазонов нехотя поднял над головой грязные ладони и обиженно обронил:

— Свой я, понимаете?

— Там разберемся.

Внешний вид у Сазонова был действительно настораживающе подозрительным. Рваные штаны и рубаха пришлись ему не по росту. Борода отросла, как у старика.

Солдаты быстро обыскали стрелка-радиста, разоружили и повели в штаб. После непродолжительного допроса его направили в медсанбат. Там он и встретился с Мельниковым.

В медсанбате друзьям оказали первую медицинскую помощь.

Потом объявили:

— Поедете в госпиталь.

Как ни просили штурман и стрелок-радист отправить их в родной полк, врачи оставались неумолимыми. Друзей положили в лазарет. Но они не могли примириться с таким решением и ночью сбежали оттуда. Добравшись до ближайшей железнодорожной станции, беглецы .сели на попутный товарняк и вскоре прибыли в полк.

На рассвете, когда летчики еще спали, друзья перешагнули порог родного общежития.

— Ребята! Мельников и Сазонов вернулись!