В небе и на земле

Действительность подтвердила правильность слов А. А. Новикова. Под командованием генерала армии Г. К. Жукова войска фронта, взаимодействуя с кораблями Балтийского флота, сорвали генеральное наступление немецко-фашистских войск на Ленинград. Понеся огромные потери, гитлеровцы в конце сентября прекратили атаки, перебросили часть дивизий на московское направление.

Наша авиация надежно прикрывала и активно поддерживала свои наземные войска, наносила эффективные удары по аэродромам противника. За период с 22 июля по 22 сентября 1941 года она совершила более сорока тысяч самолето-вылетов. За это время только на земле было уничтожено и повреждено около 500 вражеских самолетов.

Командующий ВВС фронта А. А. Новиков, его заместитель И. П. Журавлев, начальник штаба А. П. Некрасов и другие командиры постоянно заботились о совершенствовании тактики использования истребительной авиации для ударов по аэродромам противника. Это объяснялось тем, что бомбардировщиков у нас было еще мало, а штурмовиков Ил-2 в начале войны насчитывалось всего несколько штук. Они использовались для переучивания летных кадров.

На Ленинградском фронте хорошо оправдали себя смешанные авиационные группы, состоявшие из различных типов истребителей. Они делились на ударные и прикрывающие. Первые кроме пушек и пулеметов оснащались бомбами или реактивными снарядами. Действовали они совместно, атакуя цели с разных направлений.

Вскоре все аэродромы, расположенные южнее и юго-западнее Ленинграда, оказались занятыми врагом. Он захватил даже Горелово и Пушкин, находившиеся рядом с Ленинградом. Наша авиация базировалась теперь на поспешно оборудованных полевых площадках и комендантском аэродроме, расположенном на окраине города. Здесь летному и инженерно-техническому составу приходилось особенно туго. Гитлеровцы не только бомбили его, но и периодически обстреливали из дальнобойных орудий с противоположного берега Финского залива.

В таких же условиях находился и аэродром Пески, расположенный на берегу Невы. Фашисты ежедневно обрушивали на него тысячи бомб, снарядов и мин. Однако самолеты, защищенные капонирами с прочным накатом, оставались невредимыми. Был всего один случай, когда из-за беспечности летчика мы потеряли связной самолет По-2. После посадки он не позаботился отрулить машину в укрытие.

Наши авиаторы действовали героически, самоотверженно и расчетливо. Возвратившись с задания, летчик сразу же на большой скорости рулил к капониру. На-встречу ему немедленно выбегали техники и механики, извещенные ударами в сигнальный колокол. Действуя сноровисто, они быстро закатывали машину в укрытие.

Нередко самолеты возвращались с серьезными повреждениями. Наши неутомимые труженики (инженеры, техники и младшие авиаспециалисты), несмотря на усталость и недоедание, сразу же брались за дело и возвращали машины в строй. Горжусь тем, что мне довелось работать с такими мужественными и стойкими людьми, замечательными знатоками авиационной техники.

В разгар тяжелых сентябрьских боев Военный совет фронта утвердил специальный строго секретный план внутренней обороны Ленинграда. Для работников штаба и управления ВВС тоже был определен сектор обороны. Мы должны были защищать подступы к штабу.

Никто из нас в душе, конечно, не верил, что дело может дойти до уличных боев в Ленинграде. Однако экстренный вызов руководящих инженеров к командованию ВВС фронта убедил нас в том, что на фронте создалось исключительно тяжелое положение.

- Товарищи инженеры! - обратился к нам генерал-майор авиации А. А. Новиков. - Может случиться так, что нам потребуется перебазировать истребители за черту блокады. Хватит ли у нас горючего, чтобы долететь, например, до Череповца или Вологды?

Этот вопрос, признаться, удивил нас и застал врасплох. Распорядившись подготовить для всех истребителей подвесные баки, командующий ВВС тут же пояснил, что это делается на всякий случай и данный разговор нужно держать в строжайшем секрете. В заключение командующий выразил уверенность в том, что Ленинград мы обязательно отстоим, что нам не понадобится перебрасывать авиацию на другие аэродромы.

Подвесных баков на наших складах оказалось мало. Пришлось заказывать их ленинградским заводам. Выполнить в срок поставленную задачу нам помог горком партии.

К счастью, использовать подвесные баки не пришлось. Положение на нашем участке фронта более или менее стабилизировалось.

Понятие "фронт" было, разумеется, относительным. Бойцами переднего края считали себя все, кто находился в осажденном городе. Вот что писал тогда Николай Тихонов в статье "Колыбель свободы".

"В огромных ночных цехах Н-ского завода идут митинги. Старый рабочий, обтерев руки о кожаный фартук, читает письмо заводского коллектива к защитникам Ленинграда:

"Когда враг ломится в ворота Ленинграда, когда мы слышим гул артиллерийской канонады, исчезло деление на фронт и тыл. Наш завод стал боевым участком фронта. Умрем, но Ленинград врагу не отдадим".