В небе Ленинграда

- Такие парни не подведут,- закончил я свой разговор с майором.Информируйте меня, как протекает их полет.

Экипаж Ромашевского великолепно справился с опасным заданием. Полтора часа "пешка" бороздила небо над Урицком под яростным огнем зенитных установок противника.

Даже человеку, далекому от авиации, нетрудно представить себе, что значит такой полет. Он труднее, чем самая яростная штурмовка. Там - два-три боевых захода, каждый из которых длится считанные минуты, и можно возвращаться домой. Воздушный же разведчик находится под вражеским огнем до тех пор, пока не сфотографирует заданный район. Он летит только по прямой - туда-сюда, ткет свою незримую паутину, как ткацкий челнок: всякое отклонение от курса немедленно скажется на качестве фотосъемки. Командир экипажа воздушного разведчика должен обладать незаурядной силой воли и выдержкой, чтобы строго по курсу вести самолет, видеть вокруг частые шапки разрывов вражеских снарядов, чувствовать, как сотрясают машину взрывные волны, и не попытаться хоть раз небольшим маневром спутать расчеты зенитчиков противника.

Время тянулось томительно долго. Иногда я не выдерживал и сам звонил на КП 42-й армии.

- Ну, как там наша "пешка", летает? - спрашивал я и каждый раз с тревогой ждал ответа.

- Кружит, неизменно доносился чей-нибудь голос.

Иногда следовало добавление:

- Такие отчаянные ребята! И как их только не собьют? Слышите, как фрицы бьют, товарищ генерал?

Я вжимался в трубку ухом, и тогда мне казалось, будто я действительно различаю частую артиллерийскую стрельбу средних и крупных зенитных орудий.

Так минул час, пошел второй. Ромашевский оказался словно заколдованный. Потом выяснилось, что он очень ловко водил гитлеровцев за нос. Уже в полете ему вдруг пришла в голову мысль: а что если попытаться вести машину с отклонением от заданной высоты плюс - минус 50 - 70 м? Он спросил штурмана, скажется ли это на качестве фотосъемки. Штурман ответил, что такое отклонение по высоте допустимо, лишь бы в плоскости полет был строго прямолинеен. И тогда Ромашевский повел самолет волнообразно. С земли такой маневр неуловим. Вот почему немецкие зенитчики все время мазали. Они не знали об этом отклонении и не учитывали его в своих расчетах.

Наконец Сандалов доложил, что Ромашевский возвращается. С нетерпением ждали мы, когда специалисты прочитают отснятую пленку. Дешифровка уже подходила к концу, но ничего подозрительного на глаза не попадалось. И вдруг кто-то обратил внимание на какие-то странные следы возле домов на восточной стороне Урицка. Следы эти обрывались возле многих строений. Стали изучать их, и оказалось, что это вмятины от танковых гусениц. Но что здесь делали вражеские танкисты? Переночевали и убрались восвояси? Тогда почему ночью не было слышно шума моторов? Загадка. Ломали над ней голову дешифровщики, искали ответ на нее и мы у себя в штабе. Разумное решение не приходило. Кто-то даже высказал предположение, что гитлеровцы ночью просто отбуксировали танки в тыл. Нелепость такого маневра была очевидна. И все же, чем черт не шутит? Я уже стал было подумывать о том, чтобы послать разведчиков за Урицк в направлении Стрельны и Красного Села - пусть там поищут следы танков. Но тут раздался телефонный звонок от дешифровщиков и чей-то радостный голос доложил, что танки найдены.

- Где они?

- В Урицке, товарищ командующий. Только хитро фрицы придумали - спрятали их в дома, в те самые, что на пленке.

- Как так в дома? Каким образом? - удивился я. И вдруг разозлился. - Вы там фантазируете, а время идет. Занимайтесь делом, а не измышлениями!

- Товарищ командующий! - перешел тогда совсем на официальный тон докладывающий.- Разрешите доложить о данных воздушной разведки экипажа лейтенанта Ромашевского?

По его тону я понял, что человек обижен моим недоверием и что танки действительно найдены, а я напрасно погорячился.

- Хорошо, докладывайте,- уже мягче сказал я.

Оказалось, что немцы действительно использовали легкие деревянные строения для маскировки танков. Но как? Танк задом пробивал стену и въезжал во внутрь домика. Вот почему следы гусениц обрывались так внезапно и впритык к строениям. Решить эту загадку помогла маленькая деталь. На одном из снимков, сделанных покрупнее, дешифровщики заметили какой-то темный и тонкий предмет, выступавший из-под ската крыши. При тщательном исследовании предмет этот оказался концом ствола танковой пушки. Отпечатали несколько снимков других зданий, и на них обнаружили ту же деталь. Так внезапное исчезновение вражеских танков перестало быть загадкой. Более того, теперь мы оказались в выгодном положении. Можно было смело предположить, что танки раньше наступления темноты из Урицка не уберутся, а экипажи их пребывают в счастливом для нас, разумеется, неведении о нависшей над ними опасности и, наверное, отдыхают.