В небе над нами

— Неужели… Всех перебили… — лейтёха воспринимал происходящее в каком-то полусне, пулемётная очередь застигла его возле холма и пропорола грудь. Шла кровь изо рта и из носа, хлестала с ран. Мерещились цинковые гробы на плечах, в которых лежат тела рядовых. Он, Сомов, пойдёт к их родственникам и расскажет, что стряслось с усопшими. Официальную правду стрясшегося. Везде гробы и похоронная музыка, венки, маршируют солдафоны, и он тащит на спине гробы, под их грузом постепенно прогибаясь к земле… Вот он, горький лимон жизни. — Передай комроты… Нам требуется усиленная группа…

Декабрь, сумрак, бешеный снежный хоровод. Челюсти стучат, пальцы отнялись, разгорячённые мышцы конвульсируют и дрожат в поту, одновременно горячо и всё замёрзло. Кросс — никаких стоп. Кросс — скачешь по валам сугробов, о передышке забудь. Вынимаешь из петли тело «духа», не выдержавшего пресса со стороны «дедов»… Каша и хлеб. Ложка каши, ломоть хлеба — если досталось сегодня. Российская армия.

— Спасибо тебе, лейтенант. Прощай. — Шпинат сложил военнослужащему руки на груди и опустил веки.

Офицер Сомов отошёл в мир иной. Минус тоже был плох, и Берг понимал, что Бабуину, вероятно, придётся им пожертвовать. Берг и Минус, в то время, как предводитель отряда старался перебить с пулемёта винты и хвост вертушке, целились в стрелка и наводчика (пилот был закрыт бронестеклом). У них получилось, хоть и не с первой попытки, избавиться от обоих. Снорки, сволочи, переключились с вояк на наймитов. Вот и пригодился Минусу его огнемёт — он испепеляет из него снорков буквально вплотную. Против струи огня ничего не попишешь — она поджигает всех уродцев в противогазах, обеспечивая группе истребителей недлительный иммунитет от «хоботов». Однако то, что Минус не может сконцентрироваться, как остальные члены группы, полностью на вертолёте, нисколько не прельщает, поскольку внимание отряда истребителей, получается, раскоординировано. Берг, как может, прикрывает непрошибаемого. С осколками в тулове, с пулей в ноге (схлопотал сверху), Минус не сдастся — магазин сменён, снова исправно мочит наёмник мутантов со снайперки. На дистанции пять шагов, одна пуля — мёртвый снорк. Главарь же продолжал эпичную битву с вертолётом. Но вот Бабуин понял, что пулемётная лента пуста, и его индивидуальная машина смерти теперь бесполезна. А вертолёт, хоть и покорёженный, разворачивается и готовится к залпу «гадюк», после которого от холма останется горстка пепла и парочка камней. Перед Бабуином встал непростой выбор.

Стоять до последнего и сдохнуть на этом холме. Или дать возможность спастись своим товарищам, Бергу и Минусу. А что, можно попробовать — пусть и дальше бороздит небеса жизни их птица цвета ультрамарин. Принципиальная натура Бабуина жёстко отстаивала первый вариант, но здравый смысл и чувство долга говорили о другом. В свете прожектора очертания бритой головы Бабуина остро вытачивались из темени. Время тикало. Душевные терзания длились не дольше секунды, но сколько всего за этот кратчайший период успело поменяться в душе истребителя… Он совершил действительно сложный выбор, достойный командира отряда.

Вот и пришёл Кровавый Суд.

Бабуин отдал Бергу последние указания, вытащил ГБ-6, тот самый «рукавной козырь», полученный до начала похода главарём лично от Бехрама, и бросился наискось бежать по склону, начхав на аномалии и на ходу со свистом выпуская по геликоптеру ВОГ-25П. Автоматическая пушка заткнулась, остановить Бабуина некому. Пилот рефлекторно пытается уклониться, но зря, ведь наймит предвидел это и бил с упреждением. Вертолёт лишь умудрился дать ответный залп — и зрелищно превратился в клубы огня, дыма и обломков корпуса, катапультироваться экипаж вряд ли успел. Да и если бы даже катапультировался, выбраться из Зоны у этих везунчиков не получилось б при всём хотении — разве что посадка была бы мягкой, и они б догадались взять себе экипировку мёртвых армейцев, а далее действовали как опытные зоновцы. Но, скорее всего, это были обычные новички, каких часто прямо с блокпоста посылают в Зону, на верную смерть. Что касается главаря истребителей, ответный залп есть ответный залп: как бы быстро ни носился Бабуин, пять ракет накрыли его поголовно, отправляя в Ад. И ещё не факт, что Ад этот окажется страшнее Черни.

Зато напарников Бабуина не достало залпом.

Вертушка обрушивается вниз, в поле начинается жуткий пожар, которого, тем не менее, Шпинату посчастливилось избежать, и он направляется к Богдан-горе, чтоб перейти её и встретить комроты. Но и военстал получает свою пулю в лоб, уже от другого «умельца», засевшего в трёхэтажном строении поодаль, облачённого в белый экзокостюм. Шпинат не добрался.