В небе над нами

Ярый расценил Самого Большого как равного себе соперника. Ну-с, дуэль была честной, проиграл — на упокой. Только вот кто проиграл? Напарники методично выдалбливают петушиных смельчаков из неорганизованного сброда, Ярый бы встал и присоединился к ним, но… На виски что-то давит, в горле першит, плечо вообще онемело. Потом всё взболталось окончательно… Сталкера волокли, причём именно волокли по земле, куда-то внутрь Поля Чудес, он слышал громкие «ба-буум!» дробовика, треск автомата и даже, кажись, разрыв гранаты. Это тянулось бесконечность, но Ярому было уже по фиг. В бреду, он тревожно промямлил:

— Лайм… Я замочил большую курицу?

— Замочил… — голос Лайма Ярый разобрал со столь непосильным трудом, будто он доносился из другой галактики. — Ничего, оправишься.

Наконец гам и грохот выстрелов поутихли, и наступило лучезарное равноденствие. Всегда бы так… Ярый перестал воспринимать что-либо снаружи, из внешнего мира.

…В пересохшую глотку ему лили чистый спирт, а под нос совали нашатырь — сталкер вскочил, как поджаренный и, широко распахнув очи, споткнулся и упал причинным местом взад. В горле полыхал миниатюрный костерок, в конусе обзора Ярого повсюду отплясывали издевательские звёздочки — голубенькие, фиолетовые, лиловые. Вокруг и подавно не было развалин Агропрома, они обогнули локацию по кромке и очутились возле самого Янтаря.

— Ну я и замотался тебя из аномалий вытаскивать, — улыбнулся Лайм. — Зато здоровый, даже бегаешь уже самостоятельно.

Учитель распалил огонь и поставил палатку, Лайм зафиксировал растяжки вокруг условной границы лагеря. В общем, обустроились и принялись будить-тормошить полудохлого напарника. В этом же местечке и переночевали. Ярый осмотрел рану на плече. Плохо, очень плохо, только бы гниение не началось. Ну, да ладно, Сахаров на Янтаре подлечит. Ночью, когда дежурил Лайм, стоянка была подвержена нападению стада из четырёх псевдобыков. Двое из них сразу же подорвались на минах, других добили пришедшие в себя Ярый и Учитель. Лайм сперва замешкался, потом стал носиться от быков по всей площадке и чуть не вляпался в «сгущ». Ярый который раз вспомнил Вируса и то, как ему перерезали горло. Внешность различная. Типажи повторяются.

Худо-бедно двинули к цитадели учёных. Напоролись на разномастную группу зомби — тут тебе и экс-наймиты, и вояки-недобитки, и полуразложившиеся «независы». И тогда как раз понеслась сеча бескомпромиссная, наподобие снежного кома, валящегося с горы — скорость и масса всё увеличиваются, вероятность увильнуть с траектории качения — уменьшается. У Ярого перегрелась его «вторичка», Учитель вообще полез в рукопашку, а третий ходок к Монолиту откуда-то издали постреливает из винтовки в головы живых мертвяков. Самыми опасными Ярый находил зомбаков с огнестрелом, и устранял их первоочерёдно. Да, огнестрел в неумелых руках, управляемых деградировавшим мозгом — простая палка, или булава, если подразумевается миниган. Но этих зомби обозвать неумелыми язык бы не повернулся — при жизни, былой, настоящей жизни, парни эти являлись элитой, боевыми асами. Поэтому потрепало даже Учителя, а Лайм и вовсе домучил боезапас…

Но всё же, крепости Сахарова достигли. Профессор радушно принял гостей и позволил отдохнуть у себя на базе пару деньков — Лайм был каким-то хорошим знакомым учёного мужа. Ну и, разумеется, бродяги доверху затарились патронами, едой и всякой снарягой-провизией, прежде чем покидать базу и отправляться на продолжение банкета. В Мёртвый Град.

Пассаж семь Самый главный экивок

1

Лейтенант Сомов с группой из шести рядовых и одного военсталкера был выслан в Чернобыль приказом вышестоящего начальства в лице майора Страхова с целью установить и поддерживать оцепление вокруг так называемого Рыжего Леса и прилежащей к нему локации Ущелье. Это было вторжением в Зону — полномасштабные, развёрнутые действия по обратную сторону Кордона. Страхов пустил своих вояк в Чёрную Быль неспроста — штаб был обеспокоен судьбой пропавшей в мае армейской вертушки, так как именно в назначенном для исследования секторе в ней что-то произошло. Состыковаться с роткомандиром и его дивизионом и выяснить правду о вертолёте, вот что хотел Сомов. В нутре геликоптера находилась супер-пупер важная и секретная фигура, а также особый груз, чья потеря невосполнима… В общем, опять большие дяди затеяли только им понятную игру и он, Сомов, лишь пешка. Лейтенант задумывался — чем эти чучела-толстосумы на перинных пуфах в палатах вершинных, отливающих шиком, от зонных контролёров отличаются? Те же кукловоды, отменно пудрят мозги обывателям и манипулируют нажатием на болевые точки умеющими думать людьми. Сомов занимался своим делом и в неизвестные омуты не совался — у этого были свои обоснования, которые читателю навряд ли будут любопытны. Короче, Сомов не слыл в каждой бочке затычкой — проворачивал себе свои делишки и провокаций не учинял. Гоже едешь, дальше будешь.