В недрах ангелы не живут

– Значит, я права, это ваших рук дело, и у них есть симбионты. Убрав их с плато под Городом, вы обрекли себя убирать многочисленные отложения на километровых площадях своими руками. Где величественные сады древесного алоэ, которые возделывали черепа? Чем остров укреплять будете, когда прогниет остов? Сок, который убивал все болезнетворные бактерии. Короче, вы убрали все симбиотические связи, но не подумали, что порой надо чем-то жертвовать. Помочь камелиям, поделиться, а они уберут всех лишних гистамин, а те, в свою очередь, оставят в покое медуз и афалий, злобоежи вернутся на свои плантации ухаживать за норманами, а те, в свою очередь, восстановят территорию водорослей, нашу кормовую базу. Уже остались лишь клочки от былого завораживающего, волнующего моря лиан. Саламандры проконтролируют их поголовья, и мусорогов… Стоп, а куда исчезли мусороги? Их днем с огнем искать надо.

Немая сцена, и круглые глаза, вылезшие из орбит Жреца, говорили за себя.

– Так ждите эпидемий, и уж они окажутся посильнее прежних нападений рептилий, и не спасут вас открытые лечебницы с искусственно высаженными алоэ. Такое количество афалий в одном месте не выдержит никакая фауна. Кто отфильтруют воду? Видимость в мою бытность упала в два раза, и это всего-то за п… – получила пинок в бок от Валериона. – Кстати, во сколько раз подорожают резиновые шкуры, когда камелии перестанут линять, в отсутствии оных чем будете кислород возить? Нет ничего страшнее, чем потеря мешочка, ваши ученые так и не смогли пришить афалиям жабры. Каково это будет на фоне пустого Лона Матери, и я уверена, что это тоже наше вмешательство.

– Наломали мы немного дров, – согласился Клавдий.

– И это еще не все, – я уже не могла держать себя в руках, чувствуя свою правоту. – Саламандры – высокоорганизованные, обладающие высоким интеллектом, умеющие создавать скульптуры. Это они настоящие хозяева вод, созданные этим Миром, а мы – афалии – чужеродны, мы не имеем ни одного симбионта, все наши питомцы приспособлены нами, у нас нет ни жабр, ни перепонок, хотя живем всю жизнь под водой.

– Почем тебе знать о саламандрах, и что ты из вышесказанного здесь можешь доказать? – Клавдий уже не скрывал дрожь в теле.

Если бы я сказала, что пошутила, то меня без суда и следствия расстреляли бы Стражи. Здесь все отвечали за каждое сказанное слово.

– Я жила средь них, – снова получила пинок в бок, но я продолжила. – В логове саламандр сорок циклов. И видела, как одна из них кислотой выжигала скульптуру из кристалла: они были установлены на пьедестале в честь, нас афалий. – Произнося с пафосом, я в первую очередь имела в виду самок. – Этой кислотой и при помощи моллюсков они строят пещеры. Из живых трубок, скрученных из листвы, они подводят кислород в жилища. Разрешают посещать их разным скверным ядовитым гадам, чтобы те делали уборку помещений. Затем другим, для уборки ядовитых отходов. Только вместе они выживают в своем мире, мире без нас, нахлебников.

Еще мой рассказ о множествах ухищрений в быту, создании кузницы довела Клавдия до сердечного приступа.

– Но мы же созданы богом Юпитером, и в воды поступаем из его обители, – слабо возразил мне он.

– Стоп! Что-то мысли из меня так и прут, – снова я прервала понос из слов о своих похождениях. – Когда вы разместили остров возле Лона?

– Пятьсот тридцать семь циклов назад, – предчувствуя неладное, Верховный снова потянулся рукой в область сердца.

– Вам плохо? – встрял встревоженный, доселе молчавший Валерион.

– Ничего, продолжайте, мне будет еще хуже, если я не дослушаю все обвинения в свой адрес.

– Лично вас никто не обвиняет… – я хотела как-то разрядить обстановку.

– Нет! Мы, Верховные, несем полную ответственность за свои просчеты во время своего правления, – выпрямившись, произнес резко и сильно, куда делась его сердечная недостаточность. – Так что там с Лоном?

– Вы построили остров и примерно через тридцать циклов исчезли мальки. Что бы это значило? Вероятно, вы нарушили какой-то личный симбиоз афалий.

– Этого не может быть, ничего не происходило до и после этого.

– Хорошо, давай порассуждаем, вы построили остров, чтобы защитить мальков от нападений саламандр, вроде так вы говорили?

– Не совсем так, мы построили его для удобного размещения там родильного дома, приема и выдачи мальков в порядке очереди афалиям, нуждающимся в преемниках, – глаза его немного округлились. – А саламандры выхватывали мутантов, порой забираясь в Лоно, прорываясь через охрану.

– Вот и разгадка, разве вы не улавливаете связь, – я нервно сверлила его глазами. – Они лазили в Лоно и что-то делали, ведь я говорила, что они обладают интеллектом. Наш симбиоз завязан на Лоно, и симбионт должен быть под стать нам, обладать высоким разумом, каким обладает саламандра.

Обступившая нас толпа соратников жреца умолкла, было слышно, как падают редкие капли из ледяного свода на поверхность метровых плоских ракушек, которым покрыт пол всего острова.

– Я свидетель последних циклов жизни Лона, – словно глас небесный прогремел под сводом, хотя он никогда не повышал голос.