В недрах ангелы не живут

Недалеко стоял Принц, сверкая серебряными доспехами, поверх покрытой золотой сетью. Он размеренно подошел к нам и протянул мне руку, как равной, широко восхитительно улыбаясь.

– Привет, извини, я не смог быстро вернуться, те трое снова приноровились угонять у моего напарники ската, догнали только через два цикла. Наказание должно быть справедливым, на то он и Закон.

– Тебе ни к чему извиняться, у тебя такая работа, но кнутом всего не достигнешь, – не зная почему, я покраснела до кончиков ушей.

– Вкусняшки в нашем арсенале также есть, например, необходимые принадлежности для выживания, комплексный обед и, наконец, Слово в защиту таких как ты.

Точно, я и забыла уже о гибели афалии по моей косвенной вине, и оправдания в мою пользу, «пряник» солидный получился.

– Спасибо, – произнесла я, склонив голову на бок, из-под локонов упавших волос. – Так чего они к вам прицепились?

– В нашем Мире все есть для счастья, – Принц продолжил диспут. – Что надо существу – удовольствие в Жизни. Что это? Удовольствие первое – сытость, второе – хороший отдых, третье – развлечения. Это относится к всем живым существам, без разницы, какой оно имеет интеллект, или вообще его нет, как у мелких рыб, животных, только запрос разный.

В водном мире пищи кругом: руку протянул, и любая рыбка у тебя на завтрак, нырнешь – получишь лангуста, устрицу. Жилище у каждого свое, кому пещера, кому медуза, а вот развлечений мало, в основном драки или, бич всего, – воровство. Оно не увечит, а дает возможность поиграть в догонялки, строить планы, как это осуществить. Лезть на рожон ради экстрима, те трое более десяти циклов следили за нами, создавая запутанную схему, зато какой у них был удовлетворенный вид: украсть электрического ската у самого стража.

– Я, конечно, извиняюсь, что прерываю вашу речь, страж закона, – остановил наше мурлыкание Жрец. – Вы стали свидетелем нашего разговора с афалией Софэллом, и прошу внимательно отнестись к им сказанным словам, они несут новую гипотезу сотворения Мира, и если у него не будет доказательств, его осудят за в лжеобвинения высшего Совета.

– Верховный Жрец, я, как страж Закона, клянусь, что этот афалий не может лгать больше половины своих слов, – посмотрел в мою сторону, одарил улыбкой. – Он, как и большинство свободных искателей, имеет свойство приукрашивать свои подвиги. Но все их рассказы изложены на основании правдивых наблюдений. Что касается обвинений, то он не может обвинять кого-либо, так как частая потеря сознания освобождает его от некоторых статей Закона, как в рамках наказаний, так и обвинений из его уст.

Такую заумную речь, видимо, никто и не слыхивал, тишина вновь накрыла нас с головой.

– Уважаемый Клавдий, в вашей чистоплотности никто не сомневается. Вернемся к освидетельствованию происходящих последних циклов жизни Лона, – страж вытянулся в струнку, как для рапорта. – После строительства острова № 2 я стоял на страже Лона и порядка вокруг. Все было обычно, как и тысячи циклов назад. С завидной цикличностью, словно по графику, нас атаковывали саламандры, держа в зубах фекалии циклопов, а они достаточно прочны, из них порой торчали острые куски переломанных костей. Этим своеобразным оружием распугивали наших скатов. Электрический разряд их не брал, защищаться от них было очень тяжело, и когда поступило на вооружение помповое ружье, мы достойно дали отпор врагам.

– Эврика! – завопила я, в дополнение к звуковым волнам добавила свой писклявый ультразвук.

Все, схватившись за уши, чуть не упали на колени. В обществе афалий, в воздушных пузырях пищать строго запрещалось, быть битой за такие проделки не минуемо.

– Спокойно! – снова вступился за меня Страж, невзначай зацепив за живое. – Вы его простите, пока простите, он коматозник со стажем. Что вы хотели этим сказать?

– Извините, но это просто эйфория. У меня все сложилось. Мы не лишние в этом мире, у нас есть симбионт, как я и говорил, это высокоразвитые саламандры. Вы, живущие в Городе, не знаете, что такое коматоз и голод, когда хочется съесть все, что лежит, особенно если его едят другие, например, орешки арбузника из кала хлёстиков очень даже дорого продается на базаре для приготовления дурманящих напитков, а спиртосодержащая моча сорокопута. Короче.

Я иногда в поисках пищи или чего-либо достойного для продажи ковырялся в дерме. И каково было удивление, что в испражнениях циклопов, когда они населяли наше плато под Городом, я находил золотые безделушки, в нем было очень много ягод цыбульника-ползуна, костной муки, которую он перемалывает, сверкающих минералов. Сейчас, может, я буду кощунствовать, – повернулась к Принцу. – Страж!

– Я весь во внимании, и каждое ваше слово будет запечатлено в моей памяти, для вынесения приговора, – видя мою перекошенную рожу, рассмеялся от души.

– Как часто ящеры нападали на Лоно? – приступила я к допросу.

– Раз в три цикла группами по пять-семь особей.

– Они гуанамо использовали, как оружие?

– Похоже.