Читаем В неизведанные края. Путешествия на Север 1917 - 1930 г.г. полностью

Но вскоре блестящая ровная поверхность реки покрылась струями, стремившимися вниз, и лодка пошла быстрее: мы вошли в наплыв. Наклон наплыва все увеличивался, и вне запно мы увидали нижний плес, покрытый валами. Слева и справа показались плоские камни, о которые бились волны. Главный слив Падуна очень широк и имеет несколько изогнутую форму. Мощный поток нес наш карбас со страшной силой, и нужно было большое искусство лоцмана, чтобы вовремя уходить от камней. Но вот и последний из трех крутых "залавков" порога, и карбас по наклонной поверхности мчится на встречу огромным "толкачам" — валам, высотой метра в два, которые идут от "подпорожицы" навстречу сливу. Лодке, сча стливо миновавшей камни порога, здесь грозит новая опас ность: если борта ее недостаточно высоки, толкачи могут залить лодку. Мы взлетаем на первый толкач, карбас круто падает в ложбину между валами — и затем новый взлет на второй вал. Твердая рука Серебренникова ведет карбас наперерез волнам, и скоро мы выходим в мелкие волны нижней части "подпорожицы".

Чукотская байдара и пароход "Колыма" у берегов Чукотки


Башня Братского острога XVII века


Вниз по Ангаре. Обрыв с пластами палеозоя


Лодка енисейских кетов


Большой порог на Курейке


Третий порог на Курейке и гора Тептыргома


В верховьях Подкаменной Тунгуски


Лодки енисейских кетов на Подкаменной Тунгуске

Спуск по порогам дает более острые переживания, чем плавание в морской шлюпке по бурному морю: за ровной гладью реки вас ждет опасность; один неверный поворот руля — и лодка опрокинется. В море вы привыкаете к равномерному чередованию волн, здесь же стремительное движение вперед заставляет вас в течение нескольких минут пережить целую гамму ощущений: начиная от глухого волнения выше порога, в наплыве, через ряд острых моментов спуска и борьбы с тол качами к внезапному спокойствию нижнего плеса, когда нервное напряжение резко падает, и только взволнованный и оживленный обмен впечатлениями говорит о недавнем напряжении.


Пройдя Падун, мы пристали к берегу выше утеса Пурсей, сложили в лодку вещи, привезенные на телеге, и расстались с Серебренниковым. Отсюда нас должны были сплавлять до Долгого порога крестьяне селения Падун.


Ниже Падуна Ангара снова течет медленно; широкие протоки разделены большими лесистыми островами. Места здесь уже малолюдные, и, плывя левыми протоками, мы не встретили на протяжении 45 километров ни одного человека до деревни Дубыниной. Этот участок реки показался мне скучным: шли дожди, и маршруты в стороны были затруднены. Один раз поднялся я, несмотря на обложной дождь, на соседнюю вершину и убедился, что и там лежат всюду серые глыбы траппа, слагающего обрывы приангарских гор. Только кое-где в долине Ангары и по ее протокам обнажены в обрывах осадочные породы силурийской системы — яркие красные, желтые, фиолетовые, лиловые и белые слои песчаников, мер гелей и глин.


Деревня Дубынина расположена у входа в длинный каньон Ангары, где на большом протяжении река течет в ущелье между двумя высокими серыми стенами траппов.


Этой почти горизонтальной пластовой интрузии траппа обязан своим существованием Долгий, или Дубынинский, по рог, находящийся в ущелье и достигающий около семи кило метров длины. Этот порог не такой опасный, как Падун. Но дубынинские крестьяне все же гордятся своим порогом и стараются доказать, что он также страшен; они показывают в ущелье среди реки камень, "где купец сидел" — купец, из скупости не пожелавший нанять в деревне лоцмана, понадеявшийся на своих рабочих и посадивший на камень паузок.


Камней в пороге немного, они раскиданы на большом расстоянии, но порог производит сильное впечатление: река с быстротой несет лодку между мрачными непрерывными стенами утесов, среди которых выделяются огромные столбы, возвы шающиеся во всю высоту обрыва.


За Долгим порогом мы вступили в очень глухую часть Ангары. Доступ в нее затруднен сверху описанными порогами, а снизу большим и грозным Шаманским порогом.


Этот участок реки разделен несколькими небольшими шиверами — участками с крутым падением — на спокойные плесы, у берегов которых расположены деревни. Вблизи одной из них крестьяне показали мне месторождение железа в лесу, километрах в двух-трех от реки. Это месторождение по типу близко к Братскому, но до этого времени не было описано в геологической литературе. В глухой тайге тянулся узкий вал с небольшими выходами и россыпью кусков железной руды.


В следующей деревне наш экипаж пополнился четвертым спутником: с нами захотел ехать местный крестьянин, Степан Д. Первое появление его в нашем лагере на берегу Ангары немного испугало меня. Ко мне подошел мужчина огромного роста, суровой наружности, лицо которого до глаз было закрыто большой черной бородой. Но Степан оказался очень спокойным и исполнительным человеком, и скоро мои страхи рассеялись.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Об интеллекте
Об интеллекте

В книге Об интеллекте Джефф Хокинс представляет революционную теорию на стыке нейробиологии, психологии и кибернетики, описывающую систему «память-предсказание» как основу человеческого интеллекта. Автор отмечает, что все предшествующие попытки создания разумных машин провалились из-за фундаментальной ошибки разработчиков, стремившихся воссоздать человеческое поведение, но не учитывавших природу биологического разума. Джефф Хокинс предполагает, что идеи, сформулированные им в книге Об интеллекте, лягут в основу создания истинного искусственного интеллекта – не копирующего, а превосходящего человеческий разум. Кроме этого, книга содержит рассуждения о последствиях и возможностях создания разумных машин, взгляды автора на природу и отличительные особенности человеческого интеллекта.Книга рекомендуется всем, кого интересует устройство человеческого мозга и принципы его функционирования, а также тем, кто занимается проблемами разработки искусственного интеллекта.

Джефф Хокинс , Сандра Блейксли

Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука
А что, если они нам не враги? Как болезни спасают людей от вымирания
А что, если они нам не враги? Как болезни спасают людей от вымирания

Если вы когда-нибудь задавались вопросом, как человечество смогло выжить в этом полном опасностей мире, то вы по адресу. Генетик и врач Шарон Моалем выдвинул смелую гипотезу: выжить человечеству помогли… болезни! Мы не догадываемся о том, что все заболевания и то, как мы на них реагируем, – это многовековой результат нашего совместного следования по пути эволюции.[ul]Что общего у диабетика с древесной лягушкой?Как самостоятельно активировать у себя направленные мутации?Как солнцезащитные очки провоцируют солнечный ожог?Как научиться получать полезный витамин D из вредного холестерина?[/ul]На эти и многие другие вопросы вы найдете ответы в этой удивительной и, пожалуй, самой неоднозначной книге по генетике!Внимание! Информация, содержащаяся в книге, не может служить заменой консультации врача. Перед совершением любых рекомендуемых действий необходимо проконсультироваться со специалистом.

Шарон Моалем

Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука