В неведении (СИ)

— Просто… Всю свою жизнь я жила в убеждении, что люди не меняются. Я думала, что если человеку предначертано быть кем-то одним, он никогда не сможет стать по-настоящему другим. Но люди, окружающие меня, были с этим абсолютно не согласны. В их числе и Рапунцель, утверждающая, что я являлась живым доказательством обратного моему утверждения. Но хоть у меня и появлялись сомнения, я всё равно продолжала твёрдо верить в то, что навязал мне мой отец. Я не пыталась искать других вариантов, ведь не хотела, чтобы мой собственный, идеально построенный мир разрушился.

Она неопределенно усмехнулась.

— Не изменила я своего мнения и после того печального инцидента, что случился с тобой. Я, без желания пересмотреть свои убеждения ещё раз, просто внушила себе, что ты никогда не был тем, кем я увидела тебя сначала. Я не утратила веры в неисправимость человека даже тогда, когда ты потерял память. Я не хотела давать тебе второго шанса, как это сделала Рапунцель, потому что думала, что несмотря на то, что ты ничего не помнишь, в глубине души ты остался тем самым жестоким тираном, которым я видела тебя в последний раз. Я так ошибалась…

Вэриан не смел прервать её речи, пораженно наблюдая за раскрывающейся перед ним душой, неосознанно отмечая в голове противное слово “тиран”, вызывающее неприятный холод где-то в районе ребер.

— Но потом, после потери памяти, ты стал всё больше походить на того, кого я признала ненастоящим. В каждом твоём слове, в каждом движении было напоминание о прошлом, которое я старалась забыть. Это с каждым разом всё больше выбивало меня из колеи, заставляя испытывать одно и тоже неприятное чувство, которое я ненавидела больше всего. То чувство, когда ты понимаешь, что ошибся, сделал что-то не так. А ведь всю свою жизнь я думала, что каждый мой поступок был правильным и потому мне было слишком трудно принять обратное. И, чтобы не делать хуже себе, не заставлять себя переосмысливать всё, что случилось, я просто закрывала глаза на правду и винила во всём тебя. Во всём том, что чувствовала. Но всё это вовсе не твоя вина, ровно, как и поломка Кассандриума. Ты лишь хотел помочь, обратить на себя внимание, получить расположение, а я игнорировала все твои попытки. Мне не стоило винить тебя в своих ошибках и я это поняла только сейчас. – Кассандра наконец выдохнула после столь долгого рассказа и всё же решила, что если уж пошло на такие откровенности, то стоит сказать всё. – Кассандриум был самым обычным камнем, – продолжила она. – подаренный особенным человеком. И дорого мне было не ожерелье, а тот, кто его сделал.

После этих слов фрейлина всё же решила взглянуть на алхимика, который всё это время с замиранием сердца слушал. Его огромные голубые глаза, отражающие в себе Луну и звёзды, искренне выражали удивление, любопытство и непонимание. Он, видимо, не совсем уловил смысл последних слов. Кассандра, слегка улыбнувшись его простоте и наивности, дотронулась до руки алхимика и спросила:

— Вэриан, ты не мог бы кое-что сделать для меня?

Тот, недоумённо посмотрев на её, всё же согласно покачал головой.

— Просто будь собой. Будь тем, кем ты чувствуешь себя. Не слушай никого, даже принцессу или короля. Делай всё, что тебе захочется, – попросила девушка и со смешком добавила: – Ну, разумеется, в рамках разумного. Не стоит пытаться захватить королевство. Заверяю тебя, ничем хорошим это не обернётся.

Вэриан на эту просьбу лишь рассмеялся и пообещал, что не будет претендовать на роль самого молодого монарха Короны.

И всё же кое-что не давало ему покоя. Одна деталь, которую стоило прояснить, вертелась у него на языке, но парень не был уверен в том, как Кэсс отреагирует на это. Но попробовать стоило. Алхимик, подняв глаза на Кассандру, неуверенно спросил:

— Ты сказала, я могу делать всё, что захочу? Всё, что угодно?

— Абсолютно, – подтвердила та.

Он отвёл взгляд в сторону и выдохнул застрявший комом в горле воздух. Когда он вновь повернулся к девушке, его щёки вмиг стали розового цвета. Вэриан, стараясь за несколько секунд не растерять всей своей смелости, медленно приблизился к фрейлине. Он совсем не знал, что делать и как, он лишь был уверен, что хочет этого. Всегда хотел.

— И даже… – шепотом проговорил алхимик уже у самого лица Кэсс. – это?..

С бьющими в голове мыслями «сейчас или никогда!», он аккуратно, стараясь не спугнуть её, прильнул к губам Кассандры. Вэриан чувствовал, как невольно краснеют его уши, а про лицо уже и говорить нечего. Он с каждой секундой со всё большим ужасом осознавал, что это самый безумный поступок, на какой он только отваживался в жизни. Парень был полностью уверен, что и в своём забытом прошлом не делал ничего настолько сумасшедшего, как это. Хоть воздуха уже хватало едва ли на пару секунд, алхимик не решался отстранится, ведь понимал, что стоит ему это сделать, как придворная дама прикончит его на месте.

Но Кассандра была на удивление спокойна. Она не сопротивлялась и даже не пыталась прекратить этот беспредел. Девушка, просто закрыв глаза, отвечала на неумелый и неуверенный поцелуй.