В объективе моей любви

– Не золото, а бриллиант! – восторгается Инга, наполняя тарелку картофельным пюре.

– Перестаньте, – отмахивается от них Майя, продолжая хлопотать над столом. Она то и дело что-то поправляет, пододвигает или навязчиво предлагает добавку.

Только сейчас я замечаю, что в ее светлых волосах, собранных в низкий пучок, виднеется седина, и вспоминаю, как рано такими обзавелась моя мама. Помню, как в начальных классах ее по ошибке приняли за мою бабушку. Я тогда так разозлился, что был готов наброситься на учительницу с кулаками. В моих глазах мама всегда выглядела хорошо. Даже в те моменты, когда пыталась скрыть запах перегара за приторным ароматом духов. Мне понадобились годы, чтобы взглянуть на нее по-новому и понять, как рано она постарела, и как опрометчиво растеряла всю свою красоту. Я старался не думать об их с отцом здоровье, но в глубине души знал: не случись та авария, они бы все равно себя убили.

– Ты что-то притих, – шепотом говорит сидящая рядом Диана. От неожиданности я вздрагиваю.

Только сейчас я слышу, как Инга и Майя активно обсуждают фигурное катание.

– Просто задумался, – объясняю я и тянусь к наполненному ягодным компотом стакану.

– Все хорошо? – еще тише спрашивает она.

– Конечно. Как иначе.

Мы даже в глаза друг другу не смотрим. Что за разговор такой, и зачем его вообще затевать. К тому же, меня тошнит от вопросов из вежливости. Поэтому я решаю присоединиться к беседе о фигурном катании.

– Как там Эмилия? – интересуюсь я у Инги.

Услышав это имя, она словно превращается в злобного тролля и с отвращением высовывает язык.

– Даже не напоминай. Эта выпендрежница изменила и без того идеальную дорожку шагов в произвольной. Не удивлюсь, если к чемпионату мира она перекроит всю программу, лишь бы только побесить всех вокруг.

– Она усложняет контент и правильно делает, – спокойно парирует ей Диана.

– Снова заступаешься за этого монстра? – Инга закатывает глаза и делает вид, что ищет, чем можно кинуть в подругу.

– Фигурнокатательного монстра, – поправляет ее Ди.

– Она всем говорит, что ты завершила карьеру.

– Ну и пусть.

– Как это НУ И ПУСТЬ?! – взрывается Инга. – Я не позволю какой-то вчерашней юниорке распускать о тебе слухи. Это не по-человечески и не по-спортивному!

Интересно, они всегда были полными противоположностями или в прошлом Диана не вела себя столь спокойно и сдержанно. Сейчас она кажется буквально непробиваемой и чересчур рассудительной. На ее фоне даже Майя выглядит несмышленым ребенком, что уж говорить про нас с Ингой, которые предпочитают руководствоваться эмоциями.

– Она все равно возьмет свою медаль, – уверенно заявляет Ди. – Ты прекрасно знаешь, как сильно она старается. Ни у кого из нас нет такой самоотдачи.

– Ну, это точно не от большой любви к спорту. Она только и знает, как привлекать к себе внимание.

– Вы, девочки, никогда не дружили с ней? – встревает в их разговор Майя.

– В детстве Эмилия с Ингой были лучшими подругами, – отвечает Диана, за что вознаграждается испепеляющим взглядом.

– Что ты несешь! Мы просто всю жизнь занимаемся у одного тренера. Куда мне было от нее деваться?

– Выходит, что проклятая конкуренция разрушила вашу чудесную дружбу, – делает вывод Майя. Диана согласно кивает, а Инга, сдавшись, возвращается к еде.

Я, как вечный зритель, только и делаю, что слушаю и ничего не говорю. Но сегодня у меня нет сил даже на это. Когда я встаю, чтобы уйти к себе, Инга сообщает, что нашла конюха.

– Отлично, – абсолютно безрадостно говорю я, и Диана, кажется, улавливает мое окончательно испортившееся настроение.

– Ты все равно можешь видеться с Росинкой, – напоминает она мне.

Конечно, могу. Целых два месяца, пока снова не окажусь безработным и не вернусь домой.

– Знаю, – киваю я. – Спокойной ночи.

Через час из окна своей временной спальни я вижу, как Инга садится в такси и уезжает. В доме напротив начинает гаснуть свет: сначала в кухне, затем в гостиной, коридоре и, наконец, в комнате, куда поселили Майю. На втором этаже, где скорее всего, находится комната Дианы, виднеется слабое мерцание. Должно быть, от телевизора или компьютера.

Сняв уличную одежду и оставшись в одних боксерах и майке, я забираюсь под одеяло и тяжело вздыхаю. Перед глазами стоит картина, как я с Дианой на руках стою в конюшне. На шее до сих пор ощущаются ее прикосновения. Я провожу по ней пальцами и пытаюсь восстановить в памяти этот момент внезапного сближения. Повторится ли он? Будет ли между нами что-то большее?

После того, как я узнал, что она сестра under_the_mask, мне удалось убедить себя, что вся моя влюбленность основывается исключительно на ее катании. И это правда. Я до сих пор заворожен тем, как она держится на льду: ее восхитительной игрой, выразительным взглядом и техникой. Но она… она нравится мне не за то, что фигуристка и не за свой безоговорочный талант перевоплощаться в разные образы. Она нравится мне вне зависимости и без причин. Просто потому, что так решило мое дурацкое сердце.

Лежащий на тумбе телефон издает короткий вибрирующий звук. Я нащупываю рукой смартфон и забираю его к себе под одеяло.