В объективе моей любви

– Тебе нужно будет давать ей корм и воду, а выгулом займется Инга.

– Ладно, – немного успокоившись, я уже кошусь в сторону выхода, надеясь, что больше в местных сараях никто не живет.

– Корм для собак и кошек в доме, – говорит Диана, и Майя тут же катит ее на улицу.

Я бросаю взгляд на коричневую гриву Росинки и тяжело вздыхаю. Только бы не навредить ей или кому-нибудь еще.

Закончив с обходом, мы возвращаемся к тому месту, откуда начали. Рядом раздается громкое чавканье двух собак, живущих в большом вольере. Майя уходит проверить, все ли коты и кошки пришли к наполненным кормом мискам, а мы с Дианой остаемся наедине.

– Ты хорошо справился, – ободряюще комментирует она мои выдающиеся успехи.

– Спасибо, – я оглядываюсь на конюшню. – Поверить не могу, что буду ухаживать за лошадью.

– Я не уверена, что оставлю ее, – признается Ди.

– Почему? – недоумеваю я, ведь она явно привязана к Росинке.

– Лошадь – не то же самое, что кролик или курица. У нее очень много потребностей, а я едва ли могу справиться с собственными.

– Но ведь твоя травма не навсегда.

– Если решу продолжать карьеру, мне придется очень много времени проводить на льду, чтобы вернуть форму.

– Думаешь, что сможешь с ней расстаться?

– Мне не впервой кого-то терять, – она снова смотрит на мою куртку, и тут я догадываюсь, в чем дело.

– Ее носил твой брат?

– Нет. – Диана отводит взгляд. – Я собиралась подарить ее ему на Новый год, но не получилось… Он умер, так и не примерив ее.

– Мне очень жаль, – я задумываюсь. – А это ничего, что я ношу ее? Может, мне лучше ходить в своей?

– Нет, – она ненадолго прикрывает глаза. – Не знаю. Ты и без куртки напоминаешь мне о нем. Так что без разницы.

– Ладно, – я сконфуженно пожимаю плечами, не зная, как реагировать на подобное заявление.

– Я ведь этого и хотела, – ее голос вдруг наполняется такой горечью, что мне становится физически больно стоять рядом с ней.

– В смысле?

– Когда написала тебе в игре. – Диана перебирает пальцами вязаный плед, которым укрыты ее ноги. – Мне так его не хватало… Я не знала, что делать. Как вернуть себе чувство, что он жив. Ты – единственный, кто не знал о его смерти. Казалось, что общение с тобой поможет, и я снова испытаю его присутствие в своей жизни. Но ничего не вышло. Его нет. И, несмотря на все старания, он ускользает от меня с каждым днем все сильнее и сильнее. Порой я не могу вспомнить, как звучал его голос, когда он был счастлив. И какими становились его глаза, когда он чему-то удивлялся. Все уходит вслед за ним, и я ничего не могу с этим поделать.

Как глупо, что я не понял этого раньше. Она написала мне от его имени не просто так и не ради забавы.

Иногда я скучал по родителям так сильно, что ехал в район, где прошло мое детство. Садился на скамье у многоэтажного дома и наблюдал за проходящими мимо людьми. Разум знал, что среди них не окажется тех, по кому я так сильно тоскую. Но сердце помнило это предчувствие скорой встречи. Каждый раз, когда открывалась дверь подъезда, оно замирало в надежде увидеть родное лицо. Я знал, что только мучаю себя этими поездками, но все равно продолжал возвращаться туда, где каждый сантиметр пропитан воспоминаниями о маме и папе.

– Понимаю, – шепотом отвечаю я, надеясь, что она слышит меня, несмотря на поднявшийся ветер.

Тут из-за угла появляется Майя.

– Холодно тут, отвезу тебя в дом?

Диана отвечает ей неуверенным кивком.

– Спокойной ночи, – говорит она мне напоследок.

– И тебе.

Вернувшись в гостевой дом, я раздеваюсь и забираюсь под горячий душ. Но ощущение, что мое присутствие доставляет Диане боль, не смыть даже кипятком.

17 глава

Следующее утро начинается с омерзительного звука будильника. Я подскакиваю в девять утра, уверенный, что это приемлемое время для старта рабочего дня. Быстро умывшись, почистив зубы и одевшись, я выхожу во двор. Майя ловит меня на пути в курятник.

– Сначала завтрак, а уже потом остальные заботы, – строго говорит она и кивает в сторону дома.

– Я не голоден.

Попытки отпираться бесполезны, когда перед тобой женщина с таким напором.

– Ничего не знаю, идем, – не дожидаясь меня, она разворачивается и идет назад.

Очень надеюсь, что на завтрак что-то поистине вкусное. Вчерашние розочки из слоеного теста с корицей оказались просто бесподобными. Я хотел сходить за добавкой, но постеснялся.

Отряхнув на пороге ноги от снега, я разуваюсь и ныряю в светлое и теплое пространство дома. Как и вчера, с кухни идет непередаваемый аромат, но не выпечки, а чего-то овощного и жареного.

Диана в длинном домашнем платье бежевого цвета сидит за столом с чашкой в руках. Увидев меня, она натягивает на лицо подобие улыбки и кивает в сторону тарелок.

– Доброе утро, – говорю я.

Ощущение такое, что тяжесть на ее сердце после вчерашнего разговора не уменьшилась, а только возросла. Она отказывается смотреть в мою сторону: с тех пор как я вошел в комнату, ее взгляд сосредоточен исключительно на яичнице и овощной нарезке.

Зато я не могу оторвать от нее свой.