В объективе моей любви

under_the_mask: у Артура было прекрасное доброе сердце. из-за постоянных экспериментов со внешностью он постоянно подвергался нападкам со стороны окружающих, но все равно продолжал верить в людей. он никогда не отказывал в помощи. даже тем, кто его обидел.

protection_of_iron: Моего друга звали Артур.

under_the_mask: да. иногда я называла его Арчи.

protection_of_iron: Звучит отлично. Думаю, ему подходило это имя.

protection_of_iron: Но что с ним случилось?

under_the_mask: ты же знаешь, что он не потянул аренду и сдал комнату одному парню?

protection_of_iron: Да. Он говорил о соседе. И, кажется, они не ладили.

under_the_mask: по словам этого парня в тот день между ними произошла ссора, Арчи первым начал драку, а тот якобы защищался. мне сказали, что во время падения он сильно ударился головой. этот парень вызвал скорую, но уже ничего нельзя было сделать.

protection_of_iron: Диана, мне так жаль.

protection_of_iron: Этот парень в тюрьме?

under_the_mask: уже нет. ему дали всего полгода. причинение смерти по неосторожности. и его адвокат настаивал на состоянии аффекта. я в тот момент ничего не искала: ни мести, ни справедливости, ни правды. я потеряла брата и вместе с ним себя. если бы не фигурное катание, от меня бы осталась только тень. но каждая тренировка, каждая программа, каждое соревнование наполняли меня силой. и, как ни странно, но именно на льду я особенно остро ощущаю его присутствие. словно он где-то там, на трибунах, просто я его не вижу.

protection_of_iron: Твоя нынешняя короткая программа. Она ведь о нем?

under_the_mask: да. когда-то в детстве я учила его кататься на коньках. брала за руку и тащила за собой, а он все время отставал и падал. я возвращалась за ним, и мы начинали все сначала. пока в какой-то момент я не выросла и не оказалась в профессиональном спорте. после этого я видела его только в качестве зрителя на трибунах.

under_the_mask: моя короткая программа о том, как я уехала вперед, оставив его позади. а, когда вспомнила, стало слишком поздно. моя героиня пытается отыскать его среди толпы, но безуспешно. осознав потерю, она, протянув к нему руку, замертво падает на лед.

protection_of_iron: Не представляю, насколько тебе тяжело катать эту программу.

under_the_mask: это не программа. это жизнь. я выхожу на лед и существую внутри этой истории.

under_the_mask: я устала. ты не против попрощаться сейчас?

protection_of_iron: Конечно. Спасибо за рассказ о моем друге. Я очень ценю это.

under_the_mask: спасибо тебе, что выслушал.

protection_of_iron: Знаешь, а ведь я очень привязался к Арчи во многом потому, что он всегда был готов меня выслушать.

under_the_mask: к сожалению, иногда самые лучшие слушатели – те, кто слишком много держат в себе.

Отложив телефон, я вдруг понимаю, что теперь все будет иначе. Такие ночные откровения меняют абсолютно все.

20 глава

Я не раз пытался понять, почему ночью люди более откровенны, чем днем. У меня с наступлением темноты появляется ощущение нереальности. Словно, продолжая бодрствовать, я все равно погружаюсь в глубокий сон, где могу позволить себе все – даже быть собой. Признаться в слабостях, рассказать о тайных чувствах и совершенных ошибках или задать вопрос, который не решаешься озвучить при свете дня.

Спрашивая Диану про брата, я не сомневался, что получу очередной отказ. Думал, что она не готова и не пойдет на это сейчас, когда мы только в самом начале знакомства. Мне стоило учесть тот факт, что ее тяготит та ложь, на которую она пошла ради мимолетного ощущения присутствия Арчи в своей жизни.

Я уже собирался рассказать ей свою часть правды, которую не знал никто, кроме меня. Но, когда она неожиданно попрощалась, мне пришлось убедить себя, что так будет лучше. Ведь в противном случае испытываемое ей чувство сожаления может стать еще сильнее. В моих переживаниях двухлетней давности ее вины точно нет. Просто иногда в жизни случаются жестокие роковые совпадения, возвращающие тебя на много лет назад в твой самый жуткий кошмар, ставший явью.

Утром мне удается сделать над собой усилие и пойти на завтрак. По лицу встретившей меня в коридоре Майи я сразу понимаю: что-то не так.

– Завтрак на столе, – безрадостно сообщает она, хотя обычно помпезно объявляет каждое приготовленное блюдо.

– А где Диана? – спрашиваю я, увидев, что на кухне никого, кроме меня нет.

– У себя в комнате.

– Что с ней? – во мне нарастает тревога подобно той, что буквально сбила меня с ног в день, когда Ди получила травму.

– Ей нехорошо. Позавтракай, – Майя кладет ладонь мне на плечо, – а я пойду, посижу с ней немного.

– А мне… можно ее навестить?

– Я спрошу у нее. А пока позаботься о животных.

– Конечно, – киваю я и быстро принимаюсь за завтрак. Хочу как можно скорее закончить дела и вернуться назад в дом, чтобы быть рядом, если Ди согласится со мной увидеться.

Наполняя кормушки, я гадаю, что случилось. Связано ли это с нашей ночной перепиской, жалеет ли она о том, что все рассказала? Или дело в том, что нахлынувших воспоминаний оказалось слишком много, чтобы устоять на ногах?