В объективе моей любви

– Сеня, – зовет она меня уже знакомой ласковой интонацией.

Я застываю на месте и молча наблюдаю за тем, как она приподнимается и тянется к тумбе.

– Думаю, это тебе, – Ди выуживает из книги сложенный пополам альбомный лист.

– Что это?

– Можешь прочесть тут, если хочешь, – неожиданно она берет меня за руку. – Это написал мой брат.

Я разворачиваю листок и вижу небольшое стихотворение и его название.

– Не понимаю, – произношу я дрожащим голосом. – Он написал мне стих? Зачем?

– Он любил поэзию. И пробовал сочинять сам.

Уже сейчас становится очевидно, что я с этим не справлюсь. Послание от умершего друга – это слишком. Даже если это просто стих, даже если он плохо написан. У меня язык не повернется произнести эти адресованные мне слова.

– Я могу прочесть вслух, – предлагает Диана, медленно забирая листок из моих трясущихся рук.

– Спасибо, – облегченно вздыхаю я.

Моему неожиданному другу

Говорят, в интернете нет жизни,

Говорят, здесь не встретишь любовь.

Так почему же, мой друг, почему же я познакомился там с тобой?

Почему повстречались мы именно там,

На просторах известной игры,

Почему, несмотря ни на что, ты доверился именно мне?

Я бы рад был ответить тем же,

Я так сильно хотел тебе доверять,

Но привычка скрываться так долго вынуждала меня молчать.

Ты прости за излишнюю грубость,

Я прощаю тебе твою.

Нам с тобой повезло оказаться

В одном игровом строю.

Верь мне, мой друг,

Однажды, освободившись от тяжких оков,

Я напишу тебе дважды

Без каких-либо там кивков.

Верь мне, мой друг,

Однажды, наконец-то избавившись ото всех застарелых швов,

Я напишу тебе дважды,

Без каких-либо ненужных нам с тобой слов.

Я смаргиваю проступившие слезы. Он обладал такой ранимой и хрупкой душой. Душой, похожей на мою собственную. От мысли, что я потерял так хорошо понимающего меня человека, сводит живот.

– О каких швах он пишет? – спрашиваю я, смотря в никуда.

– О тех, что оставили люди на его сердце, – отвечает Диана, возвращая мне листок. – Пусть это будет у тебя.

– Спасибо.

– Сначала, – начинает Ди, – ушла мама. Нашла себе нового мужа и родила новых детей. Она даже на праздники нам не звонила. Такое предательство не забывается. Потом были одноклассники, дразнящие его за длинные волосы. Наш отец, фанат Нирваны, носил такие же. И Артур, несмотря на свою поэтическую натуру, в душе был тем еще рокером.

– Как глупо и жестоко – обижать кого-то за длину волос, – комментирую я, пытаясь представить, как выглядел мой виртуальный друг. – А у тебя нет его фото?

– Там на стене есть одна.

Я поднимаю взгляд и пытаюсь отыскать нужное мне изображение.

– Он не любил фотографироваться, – объясняет Ди.

Спустя пару минут я нахожу то, что искал. Снимок парня с татуировкой в виде змеи на лице. Она начинается в районе шее и, проходя по щеке, заканчивается на лбу. Темные длинные волосы собраны в небрежный хвост. Острые скулы и такие же зеленые, как у Дианы, глаза. Его от сестры отличает недоверчивый и хмурый взгляд.

Так вот он какой – мой друг.

– Красивый, – я перевожу взгляд на Ди, – вы очень похожи.

Она улыбается, словно испытывает облегчение от того, что я наконец-то все знаю. А потом вдруг начинает тихо плакать, пряча в ладонях лицо.

– Я так сильно по нему скучаю.

Я опускаюсь на кровать и бережно обнимаю ее одной рукой, ничего при этом не говоря. Успокоившись через несколько минут, она опускает голову на подушку и, коснувшись рукава моего свитера, тянет меня за собой. Отодвинувшись, она оставляет мне пространство перед собой, и я ложусь рядом, повернувшись к ней спиной. Ди кладет на меня руку, и я переплетаю наши пальцы. Она не прижимается ко мне вплотную, но я все равно затылком ощущаю ее дыхание.

– Хорошо, что ты здесь.

– Правда? – удивляюсь я, вздрогнув от звука ее голоса.

– Было тяжело, а сейчас, наоборот, – стало легче, – признается Диана.

Вот бы сейчас развернуться и посмотреть ей в глаза. Но бывают такие моменты, которые просто нельзя нарушать. И это один из них.

– Меня снова обидел твой кот, – говорю я, решив сменить тему. – В прошлый раз оцарапал, а теперь укусил.

– Чиз?

– Да. Кажется, он меня ненавидит.

– Он никого не любит, – она смеется, и у меня на душе сразу становится легче.

– Даже тебя?

– Я – другое дело.

– Это точно, – отвечаю я, спиной чувствуя, как Ди улыбается, глядя на мой затылок. – Ты назвала его в честь сыра?