В объятьях богини раздора

Наталья услышала первые аккорды нежной мелодии. Влад вернулся в кухню. По его лицу было видно, что он прислушивается к музыке.

– И не пытайся меня обмануть, – сказал Влад. – Если ты придумаешь что-нибудь… Обманом привезёшь меня в медицинский центр… ну, я не знаю… Не знаю, что вообще может прийти женщинам в голову! В общем, если ты каким-то извращённым способом попытаешься получить ребёнка от меня, имей в виду: максимум, что я смогу тебе предложить, – это деньги на аборт.

Наталья смотрела на него широко раскрытыми глазами. Влад остановился напротив – заострившиеся скулы, губы в ниточку.

– Ты услышала меня? – Его голос прозвучал жёстко.

– Да. – Наталья отстранилась. Её сердце стучало так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет прямо ей в ладони.

– Наташа, – позвал Влад. Она поняла, что он делает над собой усилие. – Ты обиделась?..

Он обнял её за плечи. Наталья не шевелилась.

– Не обижайся. – Влад говорил ей в ухо, ей было неприятно от его влажного дыхания. – Ты попробуй меня понять…

– Я понимаю, – медленно сказала Наталья. Она передёрнула плечами, и Влад снял руки. – Я прекрасно понимаю… Знаешь что? Отвези меня, пожалуйста, домой…

Ещё один маленький штрих, который она позднее вспоминала, как ни странно, с благодарностью: он молча оделся и вышел заводить машину.

* * *

Иван лежал в кабинете. Он не знал, сколько прошло времени, ещё вечер или уже глубокая ночь. Временами он проваливался в забытье, выныривал и обнаруживал себя лежащим на диване в той же позе. Тело затекло, но он не чувствовал этого. В его голове текли медленные мысли. Тяжёлые и обрывистые, они не давали ему заснуть, не давали бодрствовать. «Должно быть, я заболел, – думал он равнодушно. – Или, может, сошёл наконец с ума… Это было бы кстати…»

Мысли разбегались, он ежесекундно терял логическую нить, рассуждения таяли под его рассеянным взглядом. Он попробовал применить метод, которым пользовался при выполнении ежедневной работы. Метод систематизации данных, он никогда не подводил: факты, только факты…

«Первое, я бесплоден. И ребёнка у нас нет по этой причине; обследования, которые мы проходили, не выявили это вовремя. Но жизнь показала правду…

Второе, Наталья ждёт ребёнка. Сбылась её многолетняя мечта, её жажда. Где ребёнок – там и Наталья… У ребёнка есть отец, значит – Наталья будет с его отцом… с этим, как его, с Зуммером…

Третье, беременность длится девять месяцев. Значит, совсем скоро Наталья переедет из их квартиры к любовнику. Никакой надежды на примирение…»

Вывод: он потеряет Наталью навсегда…

Десять лет они были вместе. Бездетность была их общим горем. Врачи разводили руками, поэтому ни один из них не мог, даже втайне, обвинить другого в том, что он сделал их обоих несчастными. Но оказывается, виновником был… он, Иван. Наталья не знала об этом… или догадывалась? Не потому ли она стала искать возможность получить желаемое?.. Ведь одно дело – измена, и совсем другое – ребёнок… Измена преходяща: пришла и ушла; ребёнок определяет будущее…

Мысли перепрыгивали с одного на другое, как вода горной речки – через валуны, шли стремительным, неостановимым потоком. Иван морщил лоб, силясь вспомнить, о чём он думал только что, и тут же забывался, уносимый потоком дальше, в сторону.

Он снова вспомнил разговор об изменах. Он тогда сказал: если узнает о том, что Наталья изменила, убьёт её… Конечно, это была шутка… На самом деле он и мысли не допускал, что у жены может появиться другой мужчина… Он никогда не примеривал на себя такую ситуацию, не обдумывал, как бы он поступил, узнав об измене… И вот сейчас, когда речь идёт не просто об измене, а о том, что его жена беременна не от него, он готов ползать на коленях, готов целовать её ноги, только бы она осталась с ним, только б не бросала его!

«Это потому, что я бесплоден, – думал Иван с горечью, – потому, что у меня нет надежды, что я могу создать отношения с другой женщиной…»

Он тут же спохватился, что обманывается. Дело было не в том, что он сомневался в своей способности жить с другой женщиной; дело было в том, что другая ему была не нужна, и, пожалуй, в том, что он скрывал от себя и от Натальи: он… он не так страстно, как жена, хотел детей. Он хотел стать отцом, конечно, хотел… но это желание было вялым, неочевидным и поддерживалось извне – Натальей.

Иван спрашивал себя: мог ли он в какой-то момент изменить ситуацию? Направить её по другому пути? И приходил к выводу: нет, не мог. События развивались так стремительно и нелепо, что ни на какой стадии выбора не было, всё свершилось само собой…

Он вспомнил про Крис – и его вдруг накрыла волна гнева. Вот! Вот в какой момент можно было повернуть события! Письмо… если б Наталья не нашла это проклятущее письмо! Если б он выкинул его! Тогда не случилось бы этой дурацкой ситуации, она не потеряла бы веру в него. Между ними сохранилось бы, пусть и хрупкое, доверие… Тогда он ещё мог всё исправить!.. Да, это Кристина! Кристина виновата во всём… во многом, во всяком случае… ну, пусть не во многом, но вот это письмо…