В объятьях зверя (СИ)

— Да мне плевать, о чем ты знаешь, а о чем нет! — выпалила она и ощутила, как стук сердца вместе с шумом крови, бегущей по венам, начинает громко отдаваться в ушах. — Деймон… — Елена облизала пересохшие губы и несколько раз мотнула головой. — Это для тебя действительно нормально? Для тебя это правда ничего не значит?

В этот момент Деймон почувствовал, как в нем самом начинает закипать раздражение. Ему никогда не нравилась кротость Елены, ее безропотность, в каком-то смысле даже бесхребетность. Но сейчас, когда она, переборов прежде всего саму себя, показала, что, хоть она от него и зависима, она не позволит сделать из себя половую тряпку, какую он мог сделать, например, из Сибил или каких-то других влюбленных в него девушек, пошла против него, не проглотила его поступок, попыталась как-то изменить ход дел и сделать его таким, каким видела его сама, — его это разозлило. Больше всего на свете он любил и ценил свободу, и ограничить его в чем-то или подчинить было не под силу никому. В сознании возникла своеобразная граница, вновь разбросавшая Елену и Деймона по разные стороны баррикад: она для него — лишь игрушка, он — ее хозяин. Не больше и не меньше. В запале злобы желание показать ей это было каким-то нестерпимым, но абсолютно детским, словно бы ему было десять лет, и он хотел доказать родителям, что достаточно взрослый для того, чтобы гулять допоздна.

— А что это должно для меня значить? — повысил голос Сальваторе, подойдя ближе к Елене. — Кто мне ты и кто тебе я? Извини, Елена, но это моя квартира, и я имею полное право приводить сюда того, кого захочу. Я абсолютно свободный мужчина, и, прости, меня не должны волновать твои претензии по поводу того, с кем и когда я сплю. Их ты можешь выдвигать Стефану, — Деймон развел руками, — потому что, помнится, он все еще твой муж.

Елена вздрогнула, но не от страха, а от омерзения, когда услышала имя человека, которому действительно до сих пор была женой.

— Я же тебе, извини, никто, и тот факт, что мы живем вместе, ситуацию нисколько не меняет.

Девушка плотно сжала губы и тяжело дышала, на протяжении какого-то времени будучи просто не в силах что-либо ответить.

— Деймон, я не из тех шлюх, которых ты можешь забирать к себе домой хоть каждый вечер, — наконец произнесла она. — И я не позволю…

— Да? — с наигранным удивлением, усмехнувшись, переспросил Деймон, склонив голову набок и внимательно посмотрев в глаза Елены, в которых отчаяние и удивительная боль перемешивались со злобой, презрением и отвращением. — А кто ты? Ты легла под меня точно так же, как все те, кого ты сейчас так называешь, — с раздражением проговорил он. — Разве что продержалась дольше.

Когда Деймона накрывало волной ярости, контролировать себя ему было сложно. Он просто уничтожал оппонента психологически, давил на его больные места и наслаждался своим превосходством, забывая обо всем человеческом.

Последние слова Деймона стали последней каплей в чаше терпения Елены. Гилберт изо всех сил старалась держаться, но вопреки всем попыткам из глаз брызнули предательские слезы. Но страх окончательно ушел из ее души, и она совершенно не думала о том, что он может ей ответить или отомстить каким-то другим способом. Хотелось выплеснуть на него хотя бы часть того, что она ощутила в эту ночь и что она чувствовала сейчас. Она сверкнула горевшими неистовым огнем карими глазами, от ярости ставшими практически черными, не говоря ни слова, подошла к Деймону, замахнулась и дала ему пощечину. Щеку тотчас обожгла острая боль, и Сальваторе от неожиданности отшатнулся и машинально приложил свою ладонь к месту удара. В ушах еще несколько секунд стоял звон. Вопреки ожиданиям Елены, он отреагировал спокойно и даже не повысил голос. Ее пощечина и сам факт, что она осмелилась сделать это, несколько отрезвил его, и он стоял, не двигаясь, стиснув зубы и прожигая ее взглядом пронзительных голубых глаз.

— Почему же ты Стефану так не могла ответить, если такая смелая? — с презрением сквозь зубы процедил Деймон.

— Пошел к черту, — срывающимся голосом прокричала Елена, задыхаясь от слез, и, развернувшись, вышла из квартиры, захлопнув за собой дверь.

Деймон не сдвинулся с места, когда Елена ушла, и лишь на протяжении какого-то времени смотрел на закрытую дверь. За ней вслед в этот момент он бы точно не пустился.

— Ну, хоть начала проявлять какие-то эмоции, — хмыкнул себе под нос он. — Уже прогресс.