В объятьях зверя (СИ)

Елена сделала глубокий вдох, но сердце начинало биться быстрее, когда она ощущала на своей коже его разгоряченное дыхание. Еще минуту назад он кричал на пределе голоса и, кажется, готов был запустить чем-то в стену. Но страха не было.

Деймон смотрел в ее карие глаза и чувствовал, как внутри начинается неуправляемое торнадо. Он был по-настоящему зол на Елену, но он оказался безоружен перед той Еленой Гилберт, которой он помог ей стать. Не боящейся дать отпор, яростно спорящей, противостоящей ему. Она стояла перед ним сейчас, глядя ему в глаза, кажущаяся хрупкой и беззащитной, по-детски наивной и непосредственной девочкой, а на деле была уже взрослой женщиной. И она в одну секунду вскружила ему голову, заставив забыть о том, где он сейчас находится и даже о том, что он ей говорил пару минут назад. Но так же, как разжечь в ней негодование, только ему под силу было ее усмирить. Это случилось и сейчас.

Деймон не сказал ни слова, а лишь рывком прижал Елену к себе и жадно впился в ее губы, выдохнув с глухим рыком и понимая, что воздух в легких очень быстро кончается. Елена вздрогнула, но она не оттолкнула его, а ответила на поцелуй, обвив его шею руками, стараясь стать как можно ближе, словно бы сама показывала ему: сейчас он принадлежит только ей. Она вдыхала аромат его туалетной воды, чувствовала тепло его тела, и у нее начинала кружиться голова. Деймон отстранился и, резким движением подхватив ее за бедра, усадил на свой рабочий стол. В одно мгновение стало совершенно неважно, что их могут услышать. В мире остались только они. Кое-как сбросив с плеч пиджак, он снова прильнул к ее губам и, кажется, только сейчас понял, как ему этого не хватало. Деймон провел ладонью по ее по оголенной шее, а затем его рука скользнула по ее плечу, когда он попытался отодвинуть ткань платья. Однако в какой-то момент Елена приподнялась и приложила указательный палец к его губам. В глазах Деймона читалось искреннее непонимание, но Елена не сказала ни слова, а лишь немного отстранилась, чтобы иметь возможность встать. Деймон с недоумением наблюдал за ней, но почти не двигался, ожидая, что может случиться дальше. Елена прошла к двери, и в воздухе раздался негромкий щелчок: она закрыла ее на замок. Затем Елена вновь подошла к нему и, не отводя взгляд от его серо-голубых глаз, медленно опустилась перед ним на колени. Огромный, невероятно сильный, со стальным, но настолько притягательным взглядом, он казался ей сейчас султаном из каких-то восточных сказок. Она чувствовала его власть над собой и сейчас уже не хотела с ней бороться. Она ее признавала.

— Ты… Умеешь это делать? — еле слышно спросил Деймон.

— Я была замужем два года, Деймон, — удивительно спокойно сказала Елена, и по ее губам скользнула усмешка. — И, вопреки твоим убеждениям, не жила в монастыре.

Сказать что-либо в ответ уже не хотелось: любые слова сейчас стали абсолютно бессмысленны.

Всю эту неделю Кэролайн жила с чувством какого-то предвкушения. В глубине души — быть может, она сама это осознавала не до конца — все еще жила надежда на то, что однажды вечером Стефан, вернувшись домой, скажет: «Елена попросила встретиться с дочерью». Кэролайн проводила с Никки почти все свободное время, привязываясь к ней все сильнее, и не верила, что жена Стефана могла добровольно отказаться от того, чтобы видеть, как растет ее дочь, как учится говорить, как делает свои первые успехи. И чем больше проходило времени, тем больнее было видеть, как Стефан едва заметно качает головой в ответ на вопрос о том, не ответила ли Елена на то сообщение.

— Папа моя, — пролопотала Никки, взяв в руки одну из фотографий, стоявших на полках, когда Кэролайн протирала пыль.

— Папа не моя, а мой, — с улыбкой поправила она.

— Папа мой, — кивнула малышка.

В этот момент Кэролайн услышала вибрацию своего мобильного телефона: звонил Стефан. После короткого диалога девушка поняла, что он скоро будет дома и что с уборкой пора заканчивать.

— Папа скоро приедет, — сказала Форбс, закончив разговор. — И куда мы поедем все вместе?

— К Бекке! — радостно ответила Никки.

— Правильно, — Кэролайн снова улыбнулась и поцеловала девочку в затылок. — Пойдем собираться? Беги, посмотри, кого ты хочешь взять с собой.

Пока Никки искала плюшевые игрушки, с которыми хотела познакомить Ребекку, у Кэролайн было десять минут, чтобы доделать уборку и самой выбрать, в чем поехать. В какой-то момент Кэролайн уже хотела было выйти из гостиной и позвать Валери, чтобы попросить ее проследить за Никки, пока она будет принимать душ. И в это же мгновение на пороге гостиной она увидела малышку.

— Мама, где Фыр-Фыр?

Голос Никки звучал растерянно. В этот момент Кэролайн почувствовала, как по коже побежали мурашки. Она мгновенно обернулась и взглянула на девочку: она внимательно смотрела на нее и явно ждала ответа, но Кэролайн не могла сказать ничего — она была словно в оцепенении, до конца не веря, что услышала именно это слово. К реальности через несколько секунд ее вернул все тот же звонкий, но уже более настойчивый голос:

— Мама!