В объятьях зверя (СИ)

— Двадцать семь пассажиров того рейса были объявлены без вести пропавшими, — рассказала она, переведя дыхание. — Практически одновременно с нами в аэропорт приехал молодой паренек, его девушка тоже летела этим рейсом, но о ней к тому моменту ничего не было известно. Ему постоянно звонил кто-то, и он твердил только одно: «Кейт обязательно найдут живой». А затем на наших глазах… Ему сказали, что нашли ее тело. Это страшно, Деймон.

Деймон не отводил взгляд от ее глаз, лишь крепче сжимая ее руку.

— Постепенно тела пассажиров, объявленных пропавшими без вести, начали находить. Я смотрела на спасателей, заходящих в комнату, и понимала, что в этот раз они могут назвать твое имя. Я не знаю, что происходило со мной сегодня, — нервно дернув плечами и мотнув головой, призналась она. — Я словно бы оказалась под непроницаемым куполом, который оградил меня ото всего мира, оставил один на один со своими чувствами. Когда мы с Роуз приехали в аэропорт, я была, как маленький ребенок, который заблудился, и задавала ей только один вопрос: «Они ведь вернутся?». В отчаянии я обвиняла тебя, кричала, что ты обещал быть рядом со мной. Это было безумие. Но… Это необъяснимо, но чем дольше я там находилась, тем сильнее становилась моя вера. Я не знаю, как это объяснить, я просто чувствовала: придет время, и ты вернешься. Пусть не сейчас, но это произойдет. Потому, что я знала одно: у тебя должен быть другой путь.

В словах Елены звучала немыслимая уверенность, и казалось, что она и правда знает судьбу Деймона наперед. Кто знает, быть может, так оно и было.

— Мы ни о чем из этого даже не узнали… — не моргая, глядя в одну точку, одними пересохшими губами прошептал Деймон.

— У тебя сильный ангел-хранитель, Деймон, — вдруг сказала Елена, и, хотя ее глаза все еще были влажными от слез, в этот момент ее голос почти перестал дрожать. — Не ссорься с ним. В этом мире слишком много людей, которые без тебя уже не смогут.

Деймон опустил взгляд, и уголки его губ изогнулись в полуулыбке. В словах Елены звучала такая теплота, такая искренность, что Деймону казалось, что в этот момент внутри у него зажглось солнце. Как дорого было после всего, что случилось с ними, вернуться домой, сидеть сейчас у камина, слыша ее тихий голос… И чувствовать, что жизнь продолжается. Наверное, в этот день кто-то свыше решил испытать их и сейчас наконец вернул им то, что им обоим так было нужно, — покой. Деймон никогда не искал его. Его жизнь была подобна яркому огню, и он сам чувствовал себя живым только тогда, когда ощущал это пламя в себе самом. Если он любил, то сгорая в этом чувстве дотла, не задумываясь, отдавая последнее. Если ненавидел, — полностью вверяясь во власть страшной, неуправляемой ярости, которая поглощала его целиком, не умея прощать. Но сейчас что-то изменилось в нем: ему нужно было остановиться, перевести дух, чтобы в этой безумной гонке и отчаянным желанием успеть не потерять самого себя.

— Я не хотел, чтобы ты когда-нибудь пережила то, что тебе пришлось пережить сегодня, — произнес Деймон.

Елена смотрела в его чистые голубые глаза, не отрывая взгляд, и понимала: он искренен. Он действительно не хотел причинить ей боль.

— Деймон, не вини себя, — прошептала Елена, почти невесомо коснувшись ладонью его щеки.

— Ты… — Деймон сделал глубокий вдох, но Елена не дала ему договорить, приложив свой указательный палец к его губам, прервав на полуслове.

— Ш-ш-ш. Давай оставим все это? — попросила она. — Теперь это все далеко-далеко и больше никогда не вернется. Ты дома, мы сейчас сидим у камина и разговариваем друг с другом, а Энзо отдыхает в отеле. И я хочу жить этими минутами.

Деймон молчал несколько секунд, почти не дыша, и в этот миг почувствовал, как сердце пропустило несколько ударов, а затем снова забилось, разгоняя по венам тепло, но тепло это было не от крови — оно оказалось в разы сильнее, совершенно необъяснимое, но такое нужное. Он вновь попал в плен этих ласковых шоколадных глаз и с радостью ему сдавался. Деймон взял в ладони лицо Елены, и в этот момент понял, что хочет того же, что и она: остаться подольше в этом удивительном мире, который сейчас они делили только на двоих. Судьба вернула их друг другу, и не было никакой правды, кроме этой.

— Откуда же ты такая… — еле слышно выдыхает, наклонившись к ней.