В объятьях зверя (СИ)

Их губы невыносимо близко, Елена чувствует такой знакомый аромат сандала и то, как его дыхание обжигает ее кожу, и по позвоночнику словно пускают ток. Они смотрят друг другу в глаза, не говоря ни слова, но в одном только взгляде они открывают друг другу целые миры, которые кажутся такими знакомыми и далекими одновременно. Они разные. Они не должны пересекаться. Но их отношения давно разрушили все законы логики, на которые становится совершенно плевать. Когда эти вселенные соприкасаются, все вокруг взрывается яркими вспышками. В эту секунду они понимают, насколько сильно скучали по такой близости, когда они, вновь и вновь доверяясь друг другу, обнажают друг перед другом свои чувства, не скрывая ничего, становясь такими, какие они есть на самом деле. И они оба знают: сопротивляться этому они уже точно не станут.

Деймон в полумгновение преодолевает те жалкие сантиметры, которые разделяли их, и накрывает ее губы своими. В его движениях нет резкости или грубости, но именно этот поцелуй, из-за которого сбивается дыхание и сердцебиение, лучше всяких слов показывает Елене: она принадлежит только ему. Голова начинает кружиться от вкуса его мягких губ и аромата туалетной воды, и Елена запускает одну руку в его густые волосы, а другой притягивает к себе. Этот мужчина переполняет ее всю, едва ее касаясь, но желание большего становится с каждым прикосновением лишь сильнее. Он завладел ее мыслями и желаниями, он приходит к ней во снах, даже когда находится далеко, она тонет захлебывается секунду, когда они рядом, и не ищет спасения.

Рука Деймона скользит по талии Елены, и она, сама не зная, откуда взяв силы, на мгновение отстраняется и снимает с него футболку, а затем вновь прижимается к его груди, чувствуя стук его сердца. Ей хочется целовать каждый сантиметр его тела, исследовать каждый мускул, ощущая, как непроизвольно его мышцы напрягаются, когда он чувствует ее прикосновения. Терпения Деймона надолго не хватает, и его движения становятся требовательнее. Он жадно впивается в губы Елены, прикусывая их, и она не может сдержать стон — но не от боли, а от наслаждения. Она уже не боится его. Если ей было суждено утонуть в этой бездне, она не раздумывая выбрала бы падать в нее, но она знала: он никогда не даст ей этого сделать. Когда до последней черты останется одна секунда, один миллиметр, один шаг, — он удержит ее на краю пропасти и вдохнет в нее новую жизнь, чтобы начать все заново.

В какой-то момент Деймон поднимается и, подхватив Елену на руки, продолжая ее целовать, не обращая внимание на футболку, оставшуюся лежать где-то на полу, уносит ее из гостиной. В спальне потушен свет, но он им сейчас и не нужен: хотя глаза еще не успели привыкнуть, они улавливают взгляды друг друга даже в такой кромешной темноте. Елена чувствует почти невесомое прикосновение пальцев Деймона, скользнувших по спине. В воздухе раздает щелчок молнии, и платье спадает с нее, а затем Деймон освобождает ее от бюстгальтера, но она даже не замечает, что в спальне достаточно прохладно по сравнению с гостиной: тело горит огнем. По коже начинают бежать мурашки, когда он укладывает ее на холодный шелк и вжимает в матрас своим весом, покрывая ключицы мелкими поцелуями, спускаясь все ниже. Чувствуя, как низ живота приятно сводит, Елена, превозмогая внезапно накатившую слабость, сильнее вцепляется в его плечи, чуть запрокинув голову и тихо простонав.

— Черт побери, как же я люблю, когда у тебя не остается сил сдерживать себя, — сдавленно усмехается Деймон, еще немного продлевая эту пытку, ладонью проводя от ключиц до живота.

Елена шипит, прикусывая губу и оставляя первые едва заметные царапины на его плечах.

Когда через несколько секунд она остается перед ним полностью обнаженной, Деймон замирает на мгновение, не отводя взгляд от ее тела. И что-то меняется в этот момент. Щеки пылают, но теперь Елена понимает: это не от смущения, а от возбуждения. Он изучает каждый сантиметр ее тела, наслаждается каждым изгибом и становится похожим на охотника, которому досталась самая дорогая добыча. Он хочет забрать ее до последней капли, получить все, что она может дать ему. Но вместе с диким, совершенно неуправляемым желанием в его взгляде читается какое-то благоговение и немое восхищение. Елена не стесняется его, и Деймон, видя это, наслаждается ею такой.