В объятьях зверя (СИ)

Роуз и Дэвис переглянулись, и им ничего не оставалось, кроме как пожелать Елене и Никки счастливого пути, на прощание погладить спавшую в коляске малышку по волосам и обняться, еще раз взяв друг с друга клятвенное обещание не терять связь. Таксист был точен, как часы, так что уже спустя тридцать минут после разговора с Дэвисом и Роуз Елена вместе с Никки уже была на пути в аэропорт.

От Вест-Вилледжа до аэропорта было около полутора часов езды, но течение времени было незаметно. В окна автомобиля проносились небоскребы, и, глядя на них, Елена чувствовала какую-то необъяснимую тоску, которая становилась сильнее, чем глубже они продвигались по шумным улицам Нью-Йорка, которые были ей уже так давно знакомы. Она ведь почти полюбила эти небоскребы. Почти привыкла к этому вечному гулу. Почти подстроилась по сумасшедший ритм города.

Почти, почти, почти… А быть может, это слово и ничего не значило вовсе.

Аэропорт Джона Кеннеди, как всегда, был шумен и многолюден. Подъезды к нему пестрели желтыми автомобилями с типичными «шашечками», повсюду слышались громкие разговоры о предстоящем отпуске и отчетливый стук колесиков чемоданов. В залах ожидания больше, чем обычно, было детей: начиналось лето. Раздразненные мыслями о том, что совсем скоро они улетят к морю и солнцу, они то и дело подбегали к огромным окнам, пытаясь в одной из ярких железных птиц узнать свой самолет, пока их родители суетливо проверяли документы и взвешивали багаж на платных весах неподалеку, опасаясь, что в этот раз точно будет «перевес» из-за лишней взятой доски для плавания. Однако вся эта суета, вопреки всему, не раздражала — наоборот, была какой-то домашней и будто бы давно знакомой, как, например, предрождественская лихорадка, когда магазины в преддверии самого теплого и уютного праздника уже просто невозможно представить пустующими и тихими.

Елена нечасто летала на самолетах, но сейчас почему-то была абсолютно спокойна, не боясь что-то забыть, упуститт или не сделать. Лишь однажды сердце в груди на несколько секунд замерло — когда таможенник, внимательно рассматривая фото Елены и Никки в документах и сверяя их, грубо спросил о том, почему у них разные фамилии. И хотя паспорт Елены, свидетельство о рождении Никки, а также свидетельства о заключении брака Елены и Стефана и его расторжении, подтверждавшие тот факт, что после свадьбы Елена просто сохранила свою фамилию, а после развода Никки осталась фамилия отца, быстро сняли этот вопрос, Елена убедилась в том, что будет лучше, если дочь все же будет носить ее фамилию, и решила заняться этим вопросом по возвращении домой.

Когда все формальности с документами были улажены, оставалось лишь ждать рейса, который, судя по всему, обещал быть небольшим. Пройдя в один из просторных залов ожидания, Елена остановилась у окна, на стеклах которого играли блики, и сквозь которое беспрепятственно проникали солнечные лучи, заливая оранжевым светом весь зал ожидания. На залитом лазурью небе, показавшемся Елене удивительно ярким, не было ни облака. Сейчас, наблюдая за тяжелыми самолетами, которые готовили к взлетам, Елена начинала понимать детей, которые всегда так многое спрашивали о них, и, с интересом разглядывая их, сама чувствовала себя маленькой девчонкой. Они летят в совершенно разные места абсолютно разными маршрутами. Европа, Южная Америка, Азия, Африка… Любое расстояние превращается в часы и перестает значить что-либо благодаря этим махинам. Кого-то они приведут к своей мечте. Кому-то подарят долгожданную встречу с близкими. Кому-то — шанс что-то изменить.

Елена взглянула на свой посадочный талон. Уже через несколько часов она будет в родном городе. Правильно ли она поступала? Что бы она ни чувствовала, как бы сильно сердце ни болело от тоски, она была уверена: да. Впереди ее ждала другая жизнь, и теперь Елена точно знала, что в ней есть смысл: рядом с ней была ее дочь. А все остальное можно пережить. Привыкнуть. Смириться. И, может быть, со временем отпустить.

До вылета оставалось около часа, и Елена, привыкшая делать все заранее, перед тем, как уютно устроиться в зале ожидания, хотела узнать номера выходов на посадку на табло. Убрав посадочные талоны и документы в сумочку, она отошла от окна… Но Елена не смогла сделать и пары шагов. Мир остановился в ту секунду, когда она увидела глаза, взгляд которых она смогла бы узнать из тысячи других.

Сапфировые глаза — чистые, как небо. И до боли знакомые.

Внимательный, изучающий, такой лукавый взгляд. Однако лукавство это не сулит ничего плохого.

По губам скользит привычная усмешка, а в ней — нескрываемое удовольствие.

— Здравствуй, Елена.

====== Эпилог ======

Комментарий к Эпилог Хотелось бы внести некоторую ясность во временной план эпилога: события всех его частей происходят в разное время. Впрочем, думаю, в процессе чтения это и так станет понятно:)

— Мисс Форбс, Вам нужно расписаться вот здесь.