В объятьях зверя (СИ)

Ребекка взглянула на сына, и по ее губам вновь скользнула улыбка. Как же ей были знакомы эти серо-голубые глаза… Уже сейчас, когда маленькому Маттео было всего два месяца, она понимала, как он похож на своего отца. Цвет глаз, с которым мальчик родился, не менялся в сторону другого, вопреки историям о том, как, родившись голубоглазыми, малыши со временем становились обладателями карих глаз, которые так часто слышала Ребекка: они лишь укреплялись в своем оттенке, постепенно становившемся точь-в-точь как у Деймона. Но похожи они были не только цветом глаз: от Деймона Тео перенял цвет волос, которые темнели очень быстро, несмотря на то, что он родился русым, и многие черты лица. Но сейчас, глядя на сына, который стал точным отражением Деймона, Ребекка не чувствовала боли. Она осознавала, что все сложилось так, как и должно было быть. Хотела ли Ребекка, чтобы Деймон знал о том, что у него есть сын? Хотела ли увидеть самое простое — как он читает Тео книжки, укладывает спать, гоняет с ним на велосипедах, играет в футбол? В глубине души, в тайне ото всех, оставаясь наедине с самой собой, она могла искренне ответить себе на этот вопрос: да. Наверное, сильнее всего на свете она сейчас мечтала об одном: чтобы у Маттео была семья с любящими папой и мамой. Но сейчас Ребекка, вспоминая свои слова, сказанные Деймону около года назад, понимала, насколько они правдивы: никаких «мы» не было, нет и быть не должно. Сказочный конец был не для их истории, и верить в него было бы, наверное, очень глупо. Она была совершенно иной. Именно была — и никак иначе — теперь Ребекка знала это точно. Нет, она не забыла его. Она по-прежнему любила Деймона. Любила, простив все ядовитые слова, которые он кидал ей в запале ссоры, все его поступки, все мысли, все те безумные девять лет. Любовь, которая так долго жила в душе, было неспособно убить время, и Ребекка не знала, сколько месяцев пройдет, прежде чем его имя не будет отзываться внутри беспокойным стуком сердца. Но сейчас она впервые поняла: ей хватит сил, чтобы отпустить их отношения и навсегда оставить их в прошлом. Тему отцовства она предпочитала не поднимать, объяснив близким, что с отцом Тео они расстались по обоюдному желанию. Впрочем, к этому вопросу больше никто из окружения Ребекки не возвращался, понимая, что она взрослый человек и ее личная жизнь никого касаться не должна.

Жалела ли Ребекка о том, что когда-то они с Деймоном стали друг другу настолько близкими и доверились друг другу? Она не жалела ни об одной секунде, проведенной с этим мужчиной. И причина этому была проста: теперь у нее был сын. Маленький мальчик, которого она так ждала. Малыш, который открыл для нее целый мир, о котором она раньше даже не подозревала. Она не смогла бы заменить ему обоих родителей, хотя, наверное, очень этого хотела. Но Ребекка знала точно: она сделает все, чтобы ее сын никогда от этого не страдал.

Тео на руках у Клауса потянулся и зевнул. Майклсон, увидев это, замер, как ребенок.

— Он… Он зевает, — словно не веря собственным словам, проговорил он.

Кэролайн, увидев такую реакцию всегда казавшегося жестким и сухим Клауса, рассмеялась.

— Клаус, конечно, он зевает! — воскликнула она. — Он же человек. Правда, пока очень ма-а-аленький, — с улыбкой протянула Форбс, легонько коснувшись щеки мальчика.

— И этому удивляется человек, который сам два года как отец, — хихикнула Хейли.

— Мама, и я была такой же? — удивленно спросила Хоуп, разглядывая Тео через плечо своего отца.

— И ты, — Хейли кивнула. — Когда-то такими мы все были такими.

Малышка с изумлением распахнула глаза и на протяжении нескольких секунд, не моргая, смотрела на Хейли.

— Хоуп, я тебе потом покажу фотографии. Кажется, я был еще меньше, — сказал Клаус.

— Не-е-ет, — протянула Хоуп, обняв Клауса за шею. — Ты всегда был таким. Ты же папа!

Ребята, услышав такие рассуждения девочки, не допускавшие возражений, рассмеялись. В какой-то момент Тео захныкал.

— Уже хочешь спать, да? — спросила у него Ребекка, аккуратно забрав малыша из рук Клауса и погладив по затылку. — Пойдем спать.

— Утомили бедного ребенка, — улыбнулась Хейли.

На то, чтобы уложить Тео, Ребекке понадобилось, кажется, немногим больше, чем несколько минут: он был очень спокойным ребенком и никогда не изматывал ее ни беспричинным плачем, ни какими-то другими трудностями.

— Я думала, что в Нью-Йорке погода с ума сошла, так что по улицам все чуть ли не в плавках ходят, но должна признать, Рим его опередил, — усмехнулась Кэролайн, когда друзья собрались в столовой, чтобы чего-нибудь перекусить и заодно выпить чего-нибудь холодного, чтобы немного отойти от городской жары.

— Поначалу здесь действительно трудно, тем более никакого водоема рядом нет, — согласилась Ребекка. — Но очень быстро привыкаешь.

— В Куадраро очень много зелени, наверное, поэтому жара легче переносится, — сказала Хейли.

— Именно, — кивнула Ребекка.

— Кстати, о водоемах, — вспомнил Клаус. — Ребекка, вы с Тео еще не были на море?