В объятиях его снов

Ужас совершенного зла накатил хлеще брызг от отдачи водяного столпа. Парень присел рядом и приобнял, позволив положить голову ему на плечо. Меня трясло от осознания, что могло произойти по моей неосторожности. Мне нет прощения. Больше ни к одной книжке не прикоснусь без разрешения местного библиотекаря. У библиотеки должен быть смотритель. Почему кроме нас двоих я никого не видела? Невидимка? В этом мире все возможно!

— Тебя как зовут? — всхлипнула я, поежившись. Мокрая одежда неприятно липла к телу. — Меня… Хель.

В последний момент успела одернуть себя и назваться не Олей, а по-новому Хель. Пока нет причин подозревать ректора Лунн и куратора в недобрых по отношению ко мне намерениях, а значит нет причин распространяться в своем иномирном происхождении. Еще сто раз успею, а пока могу врагов заработать. А вдруг захотят узнать секрет передачи магических сил от мага к обычному человеку, чтобы красть магию для совершения преступлений?

— В академии Змей. Мое родное имя очень длинное и тяжелое, — произнес парень с усмешкой. — Самому тяжело выговаривать. Что взять с тех, кто его произносит впервые? В первый раз и прочитать с листочка сложно!

— Ясно, — согласилась. Не хочет говорить, пусть не говорит. Принуждать не буду. — Рада познакомится.

— Я тоже, — беззлобно усмехнулся Змей. — Ты забавная. Такая смешная.

Мы сидели насквозь мокрые и подмерзающие, зато веселые. Зря я, наверное, плохо думала о нем. Поглядывать на меня Змей мог, не находя решимости подойти и познакомиться. Я красивая, умная (раз дожила до четвертого курса) и очень даже привлекательная. Самое главное — низкой самооценкой не страдаю, по мне заметно. А то, что макияж два дня не обновлялся и от воды мог потечь, так мелочи!

Змей наклонился, чуть приподняв мне подбородок. Краем глаза заметила на его правом бицепсе знакомую бледную темно-бежевую вязь татуировки. Это он проклял меня и использовал как постельную игрушку во снах в течение последнего года! Губы парня неотвратимо приближались к моим, а я не знала, что делать.

Дрожь предвкушения отсутствовала. Тело обмерло, застыв истуканом. Змей наклонялся, прикрывая глаза, собираясь поцеловать меня. Он не видел, как я застыла от ужаса, сглатывая. Он ни словом не дал понять, что узнал во мне девушку из наших общих снов. Как он мог так нагло и бесцеремонно вести себя? Подшучивать? Строить из себя невинную жертву и героя, предложившего вымокшей девушке курточку?

Семь сантиметров между нашими лицами. Шею свело, и не получалось отвернуться. Пять сантиметров. Вот-вот уже. Остановитее его кто-нибудь, пожалуйста. Умоляю. Четыре с половиной сантиметра, и Змей лбом въехал в лоб, и я ударилась затылком о стеллаж. Ауч! Больно, аж звездочки перед глазами. Онемение спало, и я оттолкнула от себя парня. Он и сам развернулся, и в два счета подскочил на ноги.

— Мерзопакостная девчонка, — прошуршал знакомый голос. Его обладатель размахивал тростью; Змей потирал пришибленный этой самой тростью затылок. — Так и знал. Не с добра. Ой, не с добра.

Что не с добра, так и не поняла. Пока приводила зрение в порядок, Змей успел забрать толстовку, одев ее и застегнув до упора. Шанс проверить наличие татуировок на спине и под солнечным сплетением упущен. Зато старик-смотритель, которого приняла сначала за привратника, нигде скрываться не планировал и грозно размахивал тростью как дирижер палочкой. Только почему я — мерзкая девчонка, а Змей — ничего? Про Змея старик ни слова не сказал? Он, значит, хороший?

Мокрая и злая, встала, одернула прилипшую к телу рубашку и подняла тяжелую сумку. Уж сейчас задам!.. Промолчу, выдохну и успокоюсь. Змею могла бы чего-нибудь по-особенному лестное наговорить, но в присутствии работника академии ни слова не скажу об эротических снах. Тайны должны остаться между нами четверыми: мной, Змеем и Клео с ректором Лунн.

Мне прилетело в затылок о стеллаж. Змеюке — больше. Старик-смотритель целенаправленно избивал его тростью то по рукам, то по ребрам. Чувствуя себя отомщенной, тихо под шумок проскочила мимо и выскочила из здания библиотеки, величаво названным сооружением. Что бы не натворила, пусть с потопом разбирается Змей — его не жалко. Если бы не его превратное поведение, я бы никогда не открыла книгу в синей обложке.

Осень в этом мире другая. У нас холодный ноябрь, а здесь теплый «золотой октябрь». Ветра нет, воздух чистый, и дышится легко. Одежда высохла практически мгновенно. Красота! Сюда на летние каникулы съездить хорошо, а не учиться. Отдаленный от цивилизации тихий остров с эндемичной флорой и фауной в нашем мире привлекал бы туристов со всех концов света, обогащая материально хозяев прелестного уголка земли.

Но меня окружал не тот мир, в котором родилась и выросла. И вдруг на душе стало слякотно, как в премерзкий дождливый день. Вспомнилось: на автобус бежала вприпрыжку с бутербродом в зубах, в псевдоэппл-нано играл невыразительный трэш, на пешеходном переходе мудак на бронзовом хаммере окатил из грязной лужи, и экзамен по техническому английскому грозился уложить на лопатки.