В объятиях Порфиры

Владыка Корнуолла был зол, что в его план так бесцеремонно ворвался мой побег, но мало кто смог бы рассмотреть его гнев за макияжем из величия и стати без такой же крови, как и у него.

— Да так, мелочи. Хотела предложить вам сдаться.

— Что же…

В его идеально подкрученных усах украдкой мигнула ухмылка, которая была столь мимолётной, что в тот же миг исчезла, словно кубик растворимого кофе в пугающем кипятке.

— В таком случае, может вы могли бы оказать мне честь и рассказать обо всём за чашечкой чая?

— Простите за мою просьбу, милорд, но будьте любезны…

Я расправила плечи и, бросив взгляд через плечо, со всем присущим нарциссизмом, окинула толпу британских горничных и солдат удачи.

— Отзовите своих псов. Тогда и поговорим…

Граф с пониманием кивнул и отмашкой выпроводил верзил и особо неприятную мне, типично английскую служанку, наказав «милой Марджери» принести нам чай.

— Раз вы оказали мне честь своим визитом, то я не могу не спросить о том, как же вы выбрались, ваше высочество? Мои люди были настолько плохи?

Мысленно перекривляв этот жест показной вежливости, я опустилась в уважительно предоставленное мне, капитанское кресло.

— Вам интересно? Польщена.

— Вижу, рассказ обещает быть длинным.

— Ну что вы, там и говорить-то не о чем. Всего лишь ловкость рук. Никакого мошенничества.

Я пространно покрутила кистью в воздухе, а спустя пару минут формальной лести, граф уже, казалось, увлёкся беседой, но как бы я не тянула время, нам всё же подали Эрл Грей…

Тот самый легендарный, за который с его молочной сладостью, можно было и умереть.

И отнюдь не на словах.

— И всё же, миледи, раз вы почтили нас визитом, то укажите кого мне благодарить?

К горлу подкатил противный комок, а лёгкая дымка сладкого чая издевательски дразнилась ароматами ванили и янтарных леденцов.

— Думаю, вы прекрасно знаете это и без моих слов. Уж кому не знать про то, что он похитил сына крупнейшего в империи оружейного барона, как ни военному атташе в Балтике. Не так ли, граф?

По его лицу скользнула тень шовинистической ухмылки, которой на меня смотрели даже ненавистные горничные, но в этот миг меня мучал лишь вопрос о том, сколько из его, старательно скрываемых морщин, появилось на моей земле.

И скольким пришлось за это заплатить…

— Разумеется, однако я был страшно взволнован присутствием Хэдека младшего с вами. Человек такого сорта не то, что бы…

— А мне не столь важно, что вы думаете о его сорте, граф.

Я перебила старика. Наверное, впервые за обозримые годы заткнула человека, годившегося мне в отцы, но от взгляда которого хотелось убивать и не только из ненависти.

Страхом полнилось даже, убежавшее в пятки, сердце, а обжигающий фарфор с чаем на пару мгновений показался холодным от проступавшего пота.

— Мне лестна ваша забота о моём окружении, но раз выдался шанс его «исправить», то вы не стали упускать такую прекрасную возможность, верно? Или ХэдекАрмор подняли для балтийцев цены?

Проглотив боль, я сделала вид, что отпила, а мужчина снисходительно усмехнулся и ничего не ответил, пригубив свой напиток и жестом пригласив меня сделать тоже.

— Прошу, выпейте чаю. Ветер очень холоден в это время года. Вы должно быть замёрзли.

За всей этой улыбкой и напускной вальяжности, было чертовски страшно, но я верила, что план…

— Вы правы.

Уняв проступившую дрожь, я отбросила сомнения и с улыбкой отхлебнула чай.

— Впрочем, для начала могли бы вы рассказать, что вам от меня нужно? Раз я до сих пор не харкаю кровью и говорю с вами, а не сижу с кляпом по пути в Балтику, у вас, как минимум, есть что мне сказать… и не думаю, что это касается балтийцев.

— Возможно… но для начала, я бы выслушал вас. Всё же, не каждый день мне приходилось «сдаваться».

Приподняв чашку, граф всем своим богатством мимики и языка тела, пропитанных иронией и силой, настаивал на том, что говорить пока должна была я.

— Что же… тогда начну с самого начала.

Перерождение в принцессу…

Удивительна всё же жизнь.

Особенно, если предварительно выпить…

Поймав себя на этой мысли, я окинула благолепие бала и подметила, как многие в толпе попытались сделать книксен, а некоторых за дерзость взгляда я бы даже приказала высечь, но…

Год за годом… ступенька за ступенькой, я бежала не оглядываясь. Оправдывалась благом для страны и заботой об отце, а сейчас с каждым шагом по красному ковру, скользила вниз.

Впервые за годы шла с гордо поднятой головой, бросив вызов всему, что осталось позади и улыбнулась всем, обняв взглядом полный зал завистников и просто незнакомцев, ведь кому-кому, но не такой лицемерке их винить.

И всё же, перед глазами пролетали Нью-Йоркские трущобы, а в горле саднило от проносившихся подвалов с дурью и жуткий отблеск глаз британских дам.

Может, здесь и правда мне самое место?

Я нежно улыбнулась, едва касаясь кончиками пальцев каменных перил и с каждым шагом по дорожке из мрамора и шерсти, оставляла позади лазаретный вой и сладкий запах гари человеческих волос, а вместо пепла, по коже будто разливалось расплавленное золото.

Такое пламенное, жгучее…