В объятиях самки богомола

Когда стол был накрыт и ледяная водка разлита по рюмкам, Димка произнес что-то вроде неловкого тоста:

— Ну, выпьем за встречу, что ли… Сто лет не виделись.

Все выпили разом, даже с некоторой торопливостью. Всем хотелось убрать неловкость, неправдоподобность этих странных посиделок. Потом Оля подняла глаза, спросила тихо, глядя на Марту:

— Димка тебе рассказал уже?

— Да, рассказал… — эхом откликнулась Марта, с трудом выдерживая Олин взгляд.

— Вот такие дела у нас, Марта… Грустные… А главное, полная безысходность из колеи выбивает, не знаем, что нам еще предпринять… Где эти проклятые деньги взять на операцию!

— Маечке ведь третья операция нужна, Марта, — торопливо принялся пояснять Димка. — Без нее просто никак… А мы на две предыдущие операции все свои резервы исчерпали. Денег назанимали, у кого только могли, кредитов набрали, пока давали, а теперь не знаем, что еще предпринять, как быть… Квартиру продать, что ли? А Наталью Петровну куда? Тем более это ведь ее квартира… В общем, замкнутый круг у нас получается…

— Ребят, да вы что! — с испуганной осторожностью заговорила Марта. — Да если только в деньгах все дело… Возьмите у меня, я дам! Да я счастлива буду все вам отдать, что вы!

Оля медленно перевела взгляд на Димку, будто спрашивала у него — не ослышалась ли. Димка тоже смотрел на Олю в робком недоумении. Потом они оба повернули головы в сторону Марты, а она продолжала лепетать горячо и тихо, приложив ладони к груди:

— Ребята, ну пожалуйста… Возьмите у меня, а? Я так счастлива буду! А деньги у меня есть, есть… Я думаю, на операцию хватит и еще потом на реабилитацию останется, если нужно будет, я ведь мамину квартиру продала и дачу тоже… Деньги у меня есть… Я так счастлива буду, вы не поверите…

Они молча смотрели на нее, будто не верили. Наверное, у них были для этого основания. Да, были, конечно же… Потому что Димка вдруг произнес тихо и с удивлением:

— Да ты ли это, Марта? Неужели это ты говоришь сейчас?

— Это я, Дим. И я вполне понимаю твое удивление, но тем не менее… Возьмите у меня деньги, а? Пожалуйста… Мне это даже больше нужно, чем вам, правда…

— А мы возьмем, Марта, — вдруг четко и громко произнесла Оля, будто припечатала. — Да, мы возьмем. И я… Я, кажется, понимаю тебя… Тебе действительно это нужно… Это от души, от сердца… Мы возьмем!

— Ой, спасибо, Оль… Я завтра же переведу деньги, куда скажете… И сколько скажете… Я могла бы и сегодня, но ведь воскресенье, банки не работают.

— Спасибо, Марта. Ты нас спасаешь сейчас, правда.

— Ой, ну что ты, Оль! Это вам спасибо! И еще, Оль… Ты меня прости, пожалуйста… За все прости…

— Так я ж тебе еще по телефону сказала, что зла не держу! Ты мне не поверила, что ли? Я ведь и правда давно все забыла. Димка ко мне вернулся, и я забыла… Так и живем с тех пор, все в той же квартире… И счастливо живем, дай бог каждому! Правда, когда Танюшку потеряли, кажется, будто и счастья никакого не было, все в один миг ушло куда-то…

— Оль, не говори так… — тихо вздохнул Димка, снова разливая водку по рюмкам. — Нельзя нам с тобой раскисать да о счастье рассуждать — было, не было… нам еще Маечку поднимать надо. Но сейчас уже не страшно, сейчас нам бог помощь послал, видно. В твоем лице, Марта, послал… Ну давай, за тебя, что ли… Спасибо тебе!

— Да ну… — отмахнулась Марта, поднимая свою рюмку. — Я ж объясняю, что мне это больше надо, чем вам, какая из меня божья помощь…

— Не скажи, не скажи! — опрокинув в себя водку, повертел головой Димка. Потом вдруг задумался на мгновение, глянул на Олю и вдруг произнес решительно: — А знаешь, мы ведь Маечку так и не окрестили пока! Вот после операции и окрестим… А ты будешь крестной матерью! Согласна? Иль как?

— Ой, Димка, молодец, — тихо произнесла Оля. — Какой же ты молодец, Димка… А мне как-то в голову не пришло… Да, Марта, мы тебе предлагаем быть крестной матерью для нашей Маечки… Если ты согласна, конечно…

— Конечно… Конечно, я согласна! Нет, не так… Я счастлива, правда… Спасибо, ребята… Я буду хорошей крестной матерью, обещаю. Я буду очень стараться… И буду любить Маечку!

Она не договорила, заплакала вдруг. Слезы как-то бурно обрушились из глаз, бежали по щекам, капали в тарелку с картошкой. Казалось, они вовсе не соленые на вкус, а чистые, как родниковая вода.

— Ну ладно, ладно, чего ревешь-то… — смущенно пробормотал Димка, а Оля протянула ей салфетку и тоже глядела виновато и немного смущенно.

Марта всхлипнула громко, взяла из Олиных рук салфетку и вдруг проговорила неожиданно для себя:

— А я… Я ведь чуть не умерла сегодня… Так жить не хотелось… Теперь вспоминаю, и мне стыдно! Еще бы немного, и…

— Ну, это ты брось! — решительно хлопнул ладонью об стол Димка. — Еще чего удумала, смотри-ка! Нельзя это, и думать даже нельзя! Всегда надо надеяться на лучшее! Знаешь, я недавно где-то очень интересную фразу вычитал… Погоди, сейчас вспомню… Как же это… А, вот! У человека самым счастливым бывает то время, которое им еще не прожито… Хорошо сказано, правда?

— А ты, Димка, философом стал, я смотрю, — благодарно улыбнулась Марта, утирая с лица остатки слез.