В объятиях страха, или За котом на край Вселенной

– Потому что это папа скрыл, что здесь эти твари, мисс Илистрон, – тут же разрыдался он. – Он делал уколы Мумрику. А тому от них плохо было. Я пробирался тайком в лабораторию и гладил его, чтобы он не мучился. Чтобы не был один. Мы же друзья. И читал, что папа пишет. Я видел «осьминогов» в больших стеклянных пробирках. Он исследовал их. А потом что-то страшное случилось. А я знал. Но когда папа поймал меня, то сказал, что если хоть слово кому скажу, то он меня падальщикам продаст. А Мумрика… моего Мумрика усыпит… и я молчал. Меня посадят за то, что увидел его записи и никому не сказал? Это я виноват! Я во всем этом виноват! Никто меня не простит! Никто! Папа так и сказал! И вы меня не возьмете с собой. Потому что я плохой! Я очень плохой!

– Да твою ж! – Айзек запустил руку в волосы. – Собаке собачья смерть!

– Кир, не плачь. – Я крепко обняла его. – Узнал меня, значит.

– Видел в Илистрон-хаусе… Вы всегда ели за столиком в углу, – давясь слезами, шептал он. – И все нехорошо говорили о вас. Будто вы больная. А вы хорошая! Вы за мной и Мумриком пришли. Только нельзя меня спасать! Я виноват.

– Ты ни в чем не виноват, малыш. – Я сильнее прижала его к себе и поцеловала в висок. – Здесь нет ни капли твоей вины. Никто не станет тебя осуждать. Запомни это. Во всем, что произошло на «Ойконе», нет ни капли твоей вины. Ты хороший, Кир. Ты боялся, что убьют твоего друга. Боялся за Мумрика.

– Очень. Папа проводил над ним эксперименты. Мумрик менялся внешне. Папа хотел вывести новую породу котов, ойконскую. А если не получится, то домой, на Землю, привезти Мурку… А где она? Мурка где? У вас, да?

– Это ты про кошечку? – Я чуть отодвинула его от себя и заглянула в заплаканные, такие добрые и открытые детские глаза. – Она у нас. С ней все хорошо.

– Они ее с собой забрали в переноске. Она так громко мяукала и пыталась вылезти, чувствовала, что они другие. А я помочь не мог. Мумрика убить пытались, они все его боялись. Я бы мог на корабль пробраться, но кто бы тогда остался с Мумриком здесь? Друзей ведь не бросают, мисс Илистрон? Я не мог оставить его совсем одного. А кто бы кормил его? Кто бы держал подальше от «осьминогов»? Он ведь не понимает, что, когда их много, это опасно. Друзей не бросают! Это предательство!

– Горе ты мое. – Я погладила ребенка по голове и поправила на нем шапку. – Ты очень смелый парень. Смелый, преданный и добрый. Ты маленький герой. Запомни это.

Он поджал губы и кивнул.

– Ну, с этим разобрались. – Айзек похлопал нашего Кира по плечу. – Так, малой, потом все расскажешь подробно. А сейчас нам нужно в генераторную.

– Там логово тварей, капитан, но если тихо, не шуметь, то можно пройти. Как мышки.

– Вот и хорошо, – кивнул Айзек. – Ти-си, лети вперед.

Глава 25, в которой все становится на свои места

Кир не соврал. Картина, открывшаяся нам в большом холле, потрясла до глубины души. Заледеневшие тела устилали пол так, что даже плитки не различишь. Мужчины, женщины – обитатели «Ойкона».

Тела явно появились здесь еще до того, как вырубили генераторы: они успели частично разложиться, а уже после закоченеть и покрыться тонким слоем ломкого льда. Выходит, трагедия случилась намного раньше, чем мы думали.

Значительно раньше.

– Что здесь произошло, Кир? – выдохнула я, осторожно переступая через чью-то ногу.

– Тут остались те, у кого иммунитет к ойконским медузам. Так назвал их папа. Здесь все, кроме меня, – прошептал Кир. – Но я был тогда среди них. Отец поднял меня среди ночи и привел сюда в одной пижаме. Они перекрыли выходы, мы не понимали, что происходит. Спрашивали у них, но они молчали, а на их шеях болтались уже подросшие личинки. Мы испугались, пытались договориться, но появились эти «осьминоги». Из центральных люков воздуховодов. Они передвигаются только по большим трубам. Мы пытались вырваться, но те, которые другие, не давали. Папа не позволял. Мама и сестра были с ним заодно. Они отшвыривали меня обратно в толпу, прямо на щупальца. Меня жалили, но эти червяки отпадали, не цеплялись. И тогда папа приказал всех расстрелять. Наш повар, дядя Химар, накрыл меня собой, испачкав своей кровью, и приказал молчать и даже не дышать. Он так и умер, прижимая меня к стене. Я лежал под ним почти сутки, пока не пришел Мумрик. Он сбежал из лаборатории. Когда вырвались папины медузы, стало уже не до моего котика. Другие постоянно искали живых, но не нашли. Вон там дядя Химар. – Кир указал в дальний угол на грузного покойника.

Я мысленно оживила перед собой образ доброго пожилого толстячка, что часто подходил к моему столику в Илистрон-хаусе и предлагал вкусности с кухни. Болтливый, вечно разные истории и смешные шутки рассказывал. Все на тему кухни. Да, он был очень жизнерадостным и сюда полетел, чтобы впечатлений набраться. Ну и чтобы в суровые ойконские зимы баловать жителей горячими бульонами.

Не зря полетел – спас жизнь маленькому храброму мальчику. Достойная смерть достойного человека…

– Ничего, пацан. – Ан похлопал Кира по спине. – Врубим генераторы и свалим отсюда. Все вместе.