В одиночку через океан. Сто лет одиночного мореплавания

Рейс становился всё труднее. Плот оказался слишком легким и его бросало на высоких волнах из стороны в сторону. Ударами волн были вскоре повреждены оба симметрично расположенных руля-поворота, и плот потерял способность маневрировать. Семидесятилетний моряк безуспешно пытался устранить повреждения. Когда он, сидя в маленькой байдарке, осматривал рули, оборвался конец, связывающий его с плотом. «Я греб изо всех сил. К счастью, основной парус не был поднят, иначе я не догнал бы плот».

Прошла неделя, позади осталось 500 миль, на траверзе — мыс Париньяс.

Поврежденные рули окончательно вышли из строя, и исправить их было невозможно. Уиллис на все лады проклинал замысел постройки металлического плота, а Перуанское течение миля за милей увлекало его всё дальше и дальше на север.

Мореплаватель попытался изменить курс и плыть уже не обратно к Перу, как намеревался первоначально, а хотя бы к Эквадору, где он мог бы «выбросить проклятое железо» и построить новый плот из надежного бальсового дерева. Однако ветры и течение не позволили приблизиться к континенту. Мореплавателю оставалось только ждать. Наконец мощное Южное пассатное течение подхватило плот.

Теперь у Уиллиса был только один шанс: если он хочет достичь Австралии, то должен любой ценой держаться левой стороны течения; если это не удастся, он будет без конца плыть на запад, пока его не выбросит на берег Новой Гвинеи или Молуккских островов (исключая, конечно, чудовищную перспективу попасть в проходящее севернее Межпассатное противотечение, которое от Новой Гвинеи может погнать плот обратно на 10000 миль, вплоть до берегов Центральной Америки).

Моряк это знал и, маневрируя с помощью парусов и аварийного руля, направлял свой плот на юг. Он недосыпал, работал сверх сил, предусмотрительно экономил продовольствие и пресную воду и упорно вёл плот на юг. Вместе с кошками, которые быстро привыкли к морской жизни, Уиллис питался в основном летучими рыбами. Жестяной домик частично защищал его от солнечного зноя, холодного дождя и сильного ветра.

Но пожалуй, тяжелее всякой работы был постоянный страх за целостность металлических понтонов. Если металл будет поврежден коррозией, спасения нет — плот потеряет плавучесть и тяжесть металла увлечет его в пучину океана.

Запас продовольствия (как и в предыдущем рейсе, весьма скромный: мука, мед, крупы и небольшое количество пресной воды) был на сей раз размещен надежнее, и Уиллис расходовал его с большой осторожностью. Опыт подсказывал, что вместо месяца или двух дрейф может затянуться на все пять месяцев. Сильные ветры и крутые вспененные волны по-прежнему обрушивались на плот. Но даже в самые тяжелые минуты, когда водяная лавина перекатывалась через плот, зловеще шурша по жестяной крыше каюты, а небо было черным от туч, Уиллис но терял надежды. Так проходили дни и недели.

В конце октября Уиллис отметил сто пятнадцать дней пребывания в океане. Запасы продовольствия уменьшались, а плот, как выяснилось, был совершенно не способен к маневренному плаванию среди рассеянных на пути к Австралии островов. Сам Уиллис, изнуренный четырехмесячным плаванием, нуждался в отдыхе. Возможно, настойчивый мореплаватель мог бы попытаться преодолеть 3000 миль, отделяющие его от Австралии, но океан вынудил его прервать путешествие. На «Возраст не помеха» внезапно обрушился шторм. Огромные волны наваливались на плот. Окончательно ослабевший Уиллис понял, что тянуть дальше нельзя. Если помощь не подоспеет, плот пойдет ко дну.

Не без колебаний моряк решился послать в эфир сигнал «SOS». Но его никто, правда, не услышал…

При сильном ветре, в штормовых волнах «Возраст не помеха» шел на запад. Когда плот, по расчетам Уиллиса, должен был уже достигнуть Западного Самоа, погода ухудшилась и видимость упала до нескольких сот метров. Моряк, с трудом удерживаясь на палубе, жадно всматривался в горизонт. Так проходили часы. Внезапно показался берег. Уиллис тут же поставил плот так, чтобы уменьшить дрейф, и стал подавать сигналы о помощи. К сожалению, никто не мог его заметить. Берег острова Уполу становился всё ближе, и моряк понял, что над ним нависла угроза быть выброшенным на коралловый риф; и не трудно себе представить, каким был бы эпилог.

В последний момент Уиллис заметил узкий проход в рифах, окаймляющих остров, и попытался направить туда плот. На пенных гребнях прибойных волн плот пролетел через проход в коралловых рифах у Фальнела в десяти километрах от Апиа, благополучно доставив своего капитана и экипаж в спокойные воды. Всё произошло столь молниеносно, что экипаж моторной лодки, вышедшей из порта на помощь «терпящему кораблекрушение», мог только удивляться, что вздымавшийся и дыбившийся на прибойных волнах плот спокойно входит в лагуну. Уиллис был измучен и едва отвечал на вопросы, плот находился в жалком состоянии, промокшие кошки отфыркивались, сидя на надстройке.

Это случилось 11 октября 1963 года. 7500-мильное океанское плавание на неуправляемом плоту стало достоянием истории.

Под заботливой опекой островитян Уиллис быстро восстановил силы.