В одно касание

Играть против него не доставляет мне никакого удовольствия. «Калгари» – одна из самых близких к нам команд с точки зрения географии, так что в этом сезоне нам придется сразиться с ними шесть раз.

У него наивысший средний показатель по очкам в лиге, и он будет швыряться в меня шайбами весь вечер. Именно об этом я должен был думать всю неделю. Готовиться и пересматривать старые матчи.

– Ты играл с ним, – продолжает Уорд. – Ты знаешь его слабости?

Миллер – звезда. Всегда был, еще с нашего детства. Он самый упертый человек, которого я видел. Мы бы никогда не стали друзьями, если бы я не был вратарем.

Я припоминаю прошлые игры. Он не слушает указаний тренера. На старте все будут думать, что придерживаются определенной стратегии, но Миллер сразу ее поломает, рассчитывая набрать дополнительные очки. И, поскольку обычно у него это получается, тренеры закроют на это глаза.

Я привык внимательно следить за ним, вне зависимости от расстановки других игроков. Я знаю, что ему нельзя доверять.

Я киваю Уорду.

– Да. Я знаю его.

– Хорошо, – он хлопает меня по плечу. – Пойдем покажем отличную игру.

Я выхожу на лед, и по спине пробегают мурашки. На другом конце площадки соперники разогреваются, нарезают круги и бросают шайбы во вратаря. Арена уже забита, энергия бьет через край.

Рори Миллер тоже здесь, со своей самодовольной, нахальной улыбкой, из-за которой ему хочется дать по лицу. Он наклоняет голову, разворачивается, несется к сетке и забрасывает шайбу в ворота, а потом резко тормозит. При виде его улыбки от уха до уха меня корежит от злости.

Он пытается меня взбесить. Вот что он делает.

Я приближаюсь к своим воротам, пытаясь сфокусироваться. Разогреваюсь перед стойкой, и тут мы встречаемся взглядами с Пиппой. Она сидит за воротами с мамой и маминой подругой.

На ней шапка «Vancouver Storm». Я смотрю на нее, моргаю, и в моей груди разгораются знакомые искорки.

Ее лицо проясняется, она поднимает руку и коротко, застенчиво мне машет. У меня подергивается уголок рта. Я машу в ответ, и тревога, которую я чувствовал секунду назад, испаряется. Она показывает на свою шапку, и я киваю, позволяя себе улыбнуться. Мне приятно видеть ее в мерче нашей команды.

Сидящая рядом с ней мама болтает и улыбается. Она что-то говорит Пиппе, она кивает и смеется. Маме нравится Пиппа, и она спрашивает про нее при каждом звонке, и это мне тоже нравится.

Я рад, что после игры дома меня будут ждать Дейзи и Пиппа.

* * *

Звучит свисток, и начинается третий период. Когда «Калгари» перехватывает шайбу, у меня кровь стучит в висках.

Я ощущаю спиной взгляд Пиппы, и он, как мягкое одеяло, обволакивает меня и успокаивает нервы. Я заблокировал все удары, и толпа скандирует: «Непробиваемый Штрайхер!»

Их левый нападающий перебрасывает шайбу Миллеру, и он объезжает Оуэнса. А затем уходит в отрыв и несется изо всех сил, не отрывая от меня взгляд. На лице все та же ублюдочная самодовольная ухмылка. Его команда становится на позицию, но я не обращаю на них внимания.

Ему тяжело. Его улыбка вымученная. Я его нервирую. Он здесь для того, чтобы обыграть меня, что-то мне доказать: может, что он прекрасно обходится без меня или что я для него просто очередной соперник.

Он на секунду переводит взгляд мне за спину, и его глаза округляются от удивления.

Пиппа. Мое сердце замирает. Он знал, что я неровно к ней дышал в старшей школе. Я никогда ему не говорил, но он знал.

Когда я понимаю, что он сделал, толпа уже разочарованно ахает, а шайба оказывается в сетке.

Миллер проезжает мимо меня с кошачьей улыбкой. Фанаты освистывают его, и он обращает свою ухмылку на них, и это раззадоривает толпу еще больше. Мое сердце падает, я сжимаю зубы, но отставляю все мысли в сторону, пока идет игра.

Я думаю о его слабостях, пока моя сидит прямо за моей спиной.

* * *

Мы выигрываем, и после краткого обсуждения матча с тренером в раздевалке я принимаю душ и поднимаюсь в комнату для гостей игроков.

Мое сердце замирает, когда я вижу, как Рори чертов Миллер нависает над Пиппой с хищной ухмылкой. Он что-то ей говорит, она смеется, а он склоняется все ниже.

Во мне пробуждается первобытный инстинкт защитника. Игроки другой команды довольно часто заходят в комнату ожидания своих соперников, тем более если у них там друзья или родственники. Но я точно не рад видеть его здесь, особенно, мать твою, рядом с ней. Я сжимаю зубы и вырастаю прямо перед ним, разделяя их и глядя ему в лицо.

Его темно-русые волосы еще мокрые от пота, и он не переодел форму. Он что, пытается впечатлить ее?

Он смотрит на меня с нахальной усмешкой.

– А вот и он!

– Какого хрена ты тут делаешь? – выдавливаю я, испепеляя его взглядом.

Он расплывается в улыбке, и мне хочется убить его на хер.

– Просто болтаю с очаровательной Пиппой, – говорит он, а потом показывает себе за плечо, где мама и ее подруга беседуют с Уордом. – А еще хотел поздороваться с Донной.

– Я рассказывала Рори, что теперь работаю твоей ассистенткой. – Пиппа застенчиво ему улыбается, и во мне еще сильнее разгорается ярость.

Мне не нравится, что она улыбается ему.