В одно касание

– Ты ему нра-а-а-вишься.

– Нет, не нравлюсь. – У меня снова срывается голос. – Не нравлюсь.

Она бросает на меня взгляд, говорящий об обратном.

Этого не может быть. «Ты моя ассистентка», – вот что он мне сказал. Я смотрю на Хейзел, выгибая брови от волнения. У меня разгоняется пульс.

– Он прикинулся моим парнем на вечеринке у Зака, и у него был стояк, когда я села к нему на колени, – выдаю я.

Челюсть Хейзел падает чуть ли не до земли, но ее глаза улыбаются.

– Расскажи мне все.

Когда я завершаю краткий пересказ событий того вечера, она качает головой.

– Он хочет тебя трахнуть.

Мою кожу покалывает, и я не могу как следует вдохнуть.

– Я не знаю, что делать.

– Ты хочешь трахнуть его?

Сокрушительным ударом будет переспать с тобой. Не могу поверить, что я это сказала.

– Да, – стону я и заливаюсь краской. – Но мы не можем.

Она вздыхает.

– Ты знаешь, что я думаю о хоккеистах. Но если ты хочешь и он хочет… – Она ободряюще на меня смотрит. – Почему нет?

Потому что он уже нравится мне больше, чем друг. А что, если я потеряю голову, а через несколько месяцев мне придется съехать и больше никогда с ним не общаться? А что, если он слишком сильно мне понравится, а поступит со мной, как Зак?

Меня в этом году уже один раз ломали. Я не могу снова пройти через это. Джейми настолько безумно сексуален и настолько хорош для меня, что нет никаких сомнений: он разобьет мне сердце.

– Пиппа, – медленно говорит Хейзел, – просто не придавай этому слишком большого значения. Верность мужика зависит от его возможностей, а у этих парней их достаточно. – Хейзел пожимает плечами. – Не забывай, кто он. И оставь эмоции при себе.

Легко ей говорить. Хейзел всем своим отношениям придает характер временности и недосказанности. Но я не знаю, как это делается.

Я живу с Джейми. Работаю на Джейми. Мы переписываемся и рассказываем друг другу, как прошел день. Его собака – это по большому счету мой лучший друг. Я провожу время с его мамой.

Тут не остается места недосказанности. Я уже вложила в это кучу эмоций, а если все зайдет еще дальше, то боль будет адская.

* * *

После дневной прогулки мы возвращаемся домой раньше, чем планировали. Обувь Джейми стоит в прихожей, но в квартире тихо. Дейзи устала бегать и прыгать, так что сразу отправилась дремать на диван, а я пошла в свою комнату зарядить телефон.

Проходя мимо его двери, я услышала свое имя. Он произнес его тихим, низким голосом, почти шепотом.

Мое сердце замирает. Он обсуждает меня по телефону? Я хмурюсь и наклоняюсь, прислушиваясь. Это ужасно неправильно, но если он говорит обо мне, то я должна знать, что именно. По телу пробегают мурашки, когда я прижимаю ухо к двери.

– Черт, – шепчет он тем же голосом, что и при поцелуе. Потом глухой, жадный стон.

У меня округляются глаза. Кожа горит, когда я представляю, как он по ту сторону двери сжимает в кулаке свой член и стонет от удовольствия.

– Пиппа, – слышу я его глухой рык, и у меня между ног становится тепло и влажно.

Мой сексуальный босс-хоккеист передергивает в своей комнате, бормоча мое имя. Меня пронзает дрожь, когда я представляю нас вместе: крепкие выпуклости его тела, его прикосновения, распаляющие меня.

Джейми в постели наверняка будет совсем, совсем не как Зак. Ты знаешь, что можешь, сказал мне Джейми, когда я не решалась петь в баре.

Уверена, в постели он мне тоже это скажет.

Глава 34. Джейми

СЛЕДУЮЩИМ ВЕЧЕРОМ ПИППА возвращается домой вместе с Дейзи и останавливается на кухне как вкопанная. Она наклоняет голову и удивленно мне улыбается.

– Что это? – показывает она на жуткий беспорядок, который я устроил.

Я потираю шею, чувствуя себя ужасно глупо. Не могу поверить, что это показалось мне удачной идеей.

– Ужин, – выдавливаю я, взглянув на нее, и сразу отвожу глаза. – Я сделал нам ужин.

Я в полном раздрае. Постоянно представляю, как она доводит себя до оргазма своей игрушкой, и одновременно умираю от страха, что она выяснит, от кого она. Пока она, видимо, не знает – иначе давно бы ушла или позвонила в отдел кадров. От мысли о ее отъезде меня тошнит. Я представляю себе ее лицо, когда она выяснит про игрушку, и мне хочется рвать на себе волосы.

Я пытался сепарировать Пиппу. Выделить для мыслей о ней – о ее чувственных губах, идеальных сиськах и круглой, звонкой заднице – отдельный ящичек, который буду открывать только перед сном в своей постели.

Но это не работает. Она ни на секунду не выходит у меня из головы, а покупка секс-игрушки стала дамокловым мечом, который нависает над любыми нашими отношениями.

Меня рвет на части, поэтому я решил отвлечься и приготовить нам ужин. Не знаю почему. Кажется, я уже даже собственную логику не понимаю. Особенно если речь идет о Пиппе.

Она мило моргает.

– Не знала, что ты умеешь готовить.

Я пожимаю плечами, как будто это неважно.

– Тебе необязательно есть, если не хочешь.