В одно касание

Мои мысли снова дрейфуют в сторону Пиппы, и в ватной голове возникает озорная идея. Я нахожу в телефоне секс-игрушку, о которой давно слышал. У меня кровь шумит в ушах, а член каменеет, когда я отправляю игрушку в корзину, указываю наш адрес, оформляю заказ на имя Пиппы и оплачиваю его.

Глава 31. Джейми

ЧЕРЕЗ ТРИ ДНЯ я сижу в частном самолете с остальной командой в ожидании взлета и пишу Пиппе, что уже в пути.

Дейзи ждет с нетерпением! – отвечает она, и я с улыбкой пялюсь на телефон. Мы переписывались всю мою поездку и каждый день посылали друг другу фотографии. Я ловлю себя на том, что внимательно изучаю каждую ее фотографию, запечатлеваю в памяти и с нетерпением жду следующую.

На экране выскакивает сообщение: «Заказ отправлен».

Я хмурюсь, потому что не помню, чтобы заказывал что-то в квартиру. Обычно этим занимается Пиппа. Она сама все оплачивает с кредитки, которую я ей дал.

«Хорошие новости! Ваша посылка отправлена и будет доставлена сегодня вечером.

(I) Удовлетворитель – индивидуальная вакуумная игрушка, чтобы у нее пальчики свело от удовольствия!»

У меня замирает сердце.

Твою мать. Я забыл.

Ох, черт! Мой пульс разгоняется с пол-оборота от резко всплывшего воспоминания: я лежу на кровати в одних трусах, у меня железобетонный стояк, и я заказываю Пиппе секс-игрушку.

Черт, черт, черт. Нет! Вот дерьмо. Не могу поверить, что это сделал. Это ненормально. Она работает на меня. Она не просила ни о чем таком. Она пытается держаться рабочих отношений. Я пытаюсь держаться рабочих отношений. У меня сжимается горло.

– Все нормально, Штрайхер? – спрашивает сидящий рядом Волков, и я коротко киваю.

– Ага, – бормочу я, а сердце колотится со скоростью звука.

Страница с отслеживанием сообщает, что заказ прибудет через полчаса после моего прилета. У меня горит кожа, я потею. Если потороплюсь, могу успеть добраться до дома и перехватить посылку.

И представляю ужас и отвращение на лице Пиппы, когда она ее получит. Все наши разговоры в течение этой недели, все ее улыбки, все наши прогулки – все коту под хвост.

Чем бы для меня ни была Пиппа – я всего лишился.

– Вниманию экипажа, – говорит пилот по громкой связи, – подготовиться к взлету.

Стюардесса проверяет, все ли пристегнуты, и дверь самолета закрывается. Мой пульс разгоняется до предела, и я застреваю в этом самолете еще на пять часов, молясь, чтобы Пиппа не получила эту посылку раньше меня.

* * *

Как только шасси касаются земли, я вскакиваю с кресла и вытаскиваю сумку с верхней полки. Парни удивленно на меня поглядывают.

– Прошу прощения, – нервно пыхчу я, пробираясь к выходу. Самолет еще движется по взлетно-посадочной полосе, и одна из стюардесс закатывает глаза, глядя на мое поведение.

Мне наплевать, что я веду себя по-свински. Я должен сойти с этого самолета первым. Если я не доберусь вовремя, я в жопе, и проблема не только в необходимости искать новую ассистентку. Если она увидит, что я послал ей секс-игрушку, я потеряю единственного человека, который действительно нравится мне в этом городе.

У меня сводит желудок, и к горлу подступает тошнота.

Я выскакиваю вслед за экипажем, как только они открывают дверь. Будь это регулярный, а не частный рейс и если бы я не был известным в городе хоккеистом, меня бы уже арестовали за такую выходку. Вместо этого члены экипажа устало смотрят на меня, а один из них жестом показывает мне проходить вперед.

– Извините, – бормочу я, пролетая мимо. – Это срочно.

Я бегу по аэропорту. С моим ростом и фигурой в этом городе меня сразу узнают. Люди пялятся, фотографируют, снимают видео. Я несусь со всех ног и выгляжу, наверное, как хренов Терминатор. Я задеваю кого-то сумкой за плечо, и человек спотыкается.

– Извините! – ору я.

К моей охренительной радости, в аэропорту есть отдельный выход для пассажиров частных рейсов. Я встаю в очередь еще за одним человеком и тяжело дышу. На лбу выступает пот.

Страница с отслеживанием пока не обновилась. Заказ все еще в пути. Я сглатываю, и у меня в горле будто пучок иголок. Я готов взорваться; так я еще не нервничал никогда в жизни. Ни перед важными матчами, ни даже тогда, когда я узнал, что у матери панические атаки. Никогда.

Я не знаю, почему так, и не хочу с этим сейчас разбираться.

Мужчина в кабинке пристально на меня смотрит, проверяя мой паспорт. А потом узнает – я сразу вижу это по глазам. Чувство вины грызет меня все сильнее. Если бы я не был профессиональным хоккеистом, костюм которого стоит больше, чем зарплата большинства людей, меня бы наверняка подвергли допросу, потому что выгляжу я чертовски подозрительно.

– Хорошего дня, мистер Штрайхер, – говорит он, пропуская меня. – Будет приятно снова увидеть непробиваемого Штрайхера.

– Будет сделано! – кричу я, исчезая в дверях.

Такси ждет меня снаружи, и я сразу в него запрыгиваю. Я оставил свою машину в гараже на тот случай, если Пиппе она понадобится.