В одно мгновение

Оз косится на меня. Мой брат не умен, но на удивление восприимчив, обычно он сразу чувствует вранье. У него тяжелеет лицо, он выпячивает нижнюю губу и принимается качать головой вперед-назад.

– Моя Финн, – говорит он, и у меня щемит сердце.

А потом он делает нечто невероятное. Не говоря больше ни слова, он подходит ко мне, опускается на колени и засыпает мне лицо снегом.

– Спокойной ночи, Финн, – говорит он, закончив.

Едва он распрямляется, как дядя Боб говорит ему:

– Знаешь, Оз, я переживаю.

От тона, которым сказаны эти слова, у меня волосы встают дыбом. Оз наклоняет голову вбок.

– Твоя мама ушла так давно. Вдруг она заблудилась?

Оз хмурит брови, а у меня учащается пульс.

– Наверное, кто-то должен пойти ее поискать, – говорит дядя Боб.

Оз кивает.

– Я бы пошел, – говорит дядя Боб, – но у меня с ногой непорядок.

Я мотаю головой. Я не могу поверить в то, что слышу, и поэтому даже толком не успеваю испугаться.

– Я могу пойти. – Оз соглашается с такой радостью, словно предложение дяди Боба просто гениально.

НЕТ! Я встаю прямо между ними так, что чуть не касаюсь носом лица дяди Боба. Не делай этого!

– Думаешь, ты сможешь ее отыскать? – спрашивает дядя Боб и поднимает бровь, словно восхищаясь решимостью Оза.

– Бинго может пойти со мной, – говорит Оз. – Он найдет любого. Когда мы с Финн играем в прятки, Бинго всегда ее находит, хотя Финн хорошо прячется. – Замечательная мысль.

Пожалуйста, умоляю я. Прошу, дядя Боб, подумайте, что вы делаете.

– Если Бинго пойдет с тобой, – продолжает дядя Боб, – он поможет вам с мамой найти дорогу назад.

Я поворачиваюсь к Озу. Он кивает с серьезным видом и выглядит сейчас точно так же, как папа, когда тот ведет важный «мужской» разговор. Мо, помоги, кричу я. Но Мо ни о чем не подозревает. Она в фургоне, пытается поскорее растопить воду и надеется, что Оз не вернется прямо сейчас.

– Прежде чем ты пойдешь, – говорит дядя Боб, – у меня есть для тебя предложение.

Оз все с тем же папиным выражением на лице снова кивает, и я холодею от ужаса. Я думала, что ситуация не может стать еще хуже. Очевидно, я ошибалась.

– Вам с Бинго нужны силы, чтобы найти маму. Вам понадобится еда.

– Я хочу есть, – говорит Оз.

– Я понимаю. Так вот, у меня есть две пачки крекеров. – Дядя Боб вытаскивает из кармана две обернутые в целлофан упаковки крекеров, которые лежали в сумке у тети Карен. – Меняю их на твои перчатки.

Я уже больше ни о чем не прошу. Я, не веря своим глазам, в ужасе смотрю, как Оз, ни секунды не колеблясь, соглашается на предложение дяди Боба, отдает ему перчатки и забирает печенье с таким видом, словно совершил самую выгодную в мире сделку.

– Подсади меня, – говорит дядя Боб, и Оз, сцепив руки, помогает ему забраться на фургон.

Дядя Боб не оборачивается, не желает Озу удачи. Он открывает дверцу и залезает внутрь, а Оз и Бинго остаются снаружи, наедине с невыполнимой задачей отправиться в чащу леса и отыскать там маму.

16

Ветер крепчает. Я вижу это по тому, как он натягивает кожу на мамином лице, по тому, как она склоняется под его порывами, из последних сил заставляя себя идти вперед. Она теряет силы, теряет веру в успех. Уже день, они идут с раннего утра, но не понимают, удалось ли им приблизиться к цивилизации или, наоборот, они уходят от нее все дальше. Вот почему сейчас им так легко утратить надежду. Мама старательно следила за тем, чтобы солнце все время было у них за спиной, но они много раз сворачивали, и она уже не знает, где городок: то ли все еще впереди, на севере, то ли они его уже прошли.

Когда они натыкаются на овраг, заполненный глубоким снегом и белой змеей вьющийся среди острых камней, я кричу, что им нужно идти вдоль него. Дорога наверху. Я посылаю маме все свои силы до последней капли, убеждаю ее свернуть.

Но она и так это понимает.

– Кайл, – хрипит она странным голосом, словно выжженным от обезвоживания и усталости.

Она указывает на овраг. Солнце слишком далеко справа. Чтобы не сбиться с пути, им нужно свернуть. Не протестуя, ни о чем не спрашивая, Кайл меняет направление и принимается прокладывать путь по извилистому, бегущему вверх оврагу.

Из них вышла просто отличная команда. Кайл прекрасно лазает и умело выбирает дорогу среди камней и скал, а мама следит, чтобы они не сбились с пути. За те несколько часов, что они идут вместе, они перекинулись всего парой слов, но естественная слаженность их действий помогла им продвинуться гораздо дальше, чем каждый из них сумел бы пройти в одиночку.

Они карабкаются вверх по заснеженной расщелине между скал. Мамины ноги на каждом шагу вязнут в сугробах, снег набивается в широкие голенища уггов. Она уже не морщится от холода, когда лед обжигает ей кожу: кажется, она замерзла так сильно, что больше вообще ничего не чувствует.

Кайл уверенно идет впереди, останавливается через каждые несколько метров и ждет, пока мама подползет, продерется к нему. Время от времени она оскальзывается, съезжает вниз и вновь лезет вверх, во второй раз одолевая один и тот же участок пути.