В одном лице

— У эстрогена есть побочные эффекты — в частности, он может вредно влиять на печень, — объяснил мне Джон. Кроме того, эстрогены иногда вызывают разновидность гепатита, поскольку из-за них застаивается желчь. «Зуд, характерный для этого состояния, просто выводил Дона из себя», — сказал Джон. Донна сама попросила всех называть ее Доном; после того как она прекратила принимать эстрогены, у нее снова начала расти борода.

Мне показалось ужасно несправедливым, что Донна, так упорно старавшаяся стать женщиной, не просто умирает от СПИДа, но и вынуждена вернуться в свое прежнее мужское тело.

Вдобавок у Донны была цитомегаловирусная инфекция.

— В его случае слепота может быть и к лучшему, — сказал Джон. Он имел в виду, что Донна была избавлена от зрелища своей щетины; но, конечно, она все равно ее чувствовала — несмотря на то, что медсестра брила ее каждый день.

— Я просто хочу вас подготовить, — сказал мне Джон. — Будьте внимательны. Не называйте его Донной. Просто постарайтесь, чтобы у вас случайно не вырвалось это имя.

Я заметил, что даже в телефонном разговоре Джон использовал только слова «он» и «его», говоря о «Доне». Он ни разу не сказал «она», «ее» или «Донна».

Подготовленный таким образом, я приехал на Хантли-стрит, небольшую улочку в центре Торонто. (Для тех, кто знаком с городом: это между Черч-стрит и Шербурн-стрит.) Сам Кейси-Хаус походил на дом большого семейства; атмосфера была предельно теплая и дружелюбная, но справляться с пролежнями и мышечной дистрофией можно лишь до какого-то предела — как и с постоянным запахом сильной диареи, как ни старайся его замаскировать. В комнате Донны стоял почти приятный аромат лаванды. (То ли освежитель воздуха, то ли ароматизированный дезинфектант — не самый мой любимый запах.) Кажется, я задержал дыхание.

— Это ты, Билли? — спросила Донна; бельма закрывали ей глаза, но слышала она хорошо. Наверняка она слышала и как я задержал дыхание. Конечно, ей сообщили, что я приду, и сестра недавно ее побрила; мужской запах крема для бритья или, может, геля после бритья был мне непривычен. Но, целуя ее, я ощутил шероховатость — чего ни разу не случалось, когда мы занимались любовью, — и на ее чисто выбритом лице все же проступал контур бороды. Донна принимала «Кумадин»; я заметил таблетки на прикроватном столике.

Я был впечатлен работой медсестер в Кейси-Хаусе; они делали все возможное для удобства Донны, в том числе (разумеется) давали ей обезболивающее. Джон объяснил мне тонкости сублингвального приема морфина в сравнении с раствором морфина и фентаниловым пластырем, но я слушал не очень внимательно. Еще он сообщил, что Дон использует особый крем, который вроде бы помогает от зуда, хотя и содержит «большое количество стероидов».

Короче говоря, я убедился, что в Кейси-Хаусе Донна в хороших и заботливых руках — несмотря на то, что ослепла и умирает мужчиной. Пока я сидел у Донны, к ней пришли две ее торонтские подруги, ну очень убедительные транссексуалки, явно намеренные прожить свою жизнь женщинами. Когда Донна нас знакомила, у меня возникло сильное ощущение, что она заранее предупредила их о моем визите; может, Донна даже попросила их зайти, когда я буду у нее. Возможно, Донна хотела показать мне, что нашла «свой народ» и была счастлива в Торонто.

Обе транссексуалки держались очень дружелюбно — одна даже со мной флиртовала, но явно для виду.

— Ах, ты и есть тот писатель! Мы о тебе наслышаны! — сказала та, что была поразговорчивей, но без намека на флирт.

— Ах да, бисексуал, точно? — подхватила та, что со мной заигрывала. (Конечно, она просто притворялась. Весь флирт разыгрывался, чтобы позабавить Донну; Донна всегда любила флиртовать.)

— Ты с ней поосторожнее, Билли, — сказала Донна, и все трое рассмеялись.

Вспоминая Аткинса, вспоминая Делакорта, вспоминая Ларри, не говоря уж о тех летчиках, что убили мисс Фрост, — могу сказать, что это был не самый тяжелый визит. В какой-то момент Донна даже сказала своей флиртующей подруге:

— Знаешь, Лорна, вот Билли никогда не жаловался на то, что у меня слишком большой член. Тебе он нравился, правда, Билли? — спросила меня Донна.

— Конечно, еще как, — сказал я, следя за собой, чтобы не сказать: «Конечно, Донна, еще как».

— Да, но я от тебя слышала, что Билли актив, — сказала Лорна; вторая транссексуалка, по имени Лилли, рассмеялась. — Попробуй-ка побыть пассивом, тогда увидишь, что с тобой сделает большой член!

— Видишь, Билли? — спросила Донна. — Я же говорю: будь с ней поосторожнее. Лорна уже ухитрилась сообщить тебе, что она пассив и что ей нравятся маленькие члены.

Три подруги снова рассмеялись — и мне пришлось рассмеяться вместе с ними. Уже прощаясь с Донной, я заметил, что никто из нас ни разу не назвал ее по имени — ни Донной, ни Доном. Транссексуалки ждали меня, пока я прощался с Джоном; ну и работа у него, подумал я.