В одном шаге от любви

Стаса её крики и попытки удрать лишь забавляли. Он всё так же умело посадил её в машину, заблокировав двери, и спокойно вырулил на дорогу.

Прямо дежавю.

– Да не бойся, ничего с тобой не сделаю, – Стас спокойно сидел в кресле, вел одной рукой и это не внушало доверия. – Вот если бы с тем мужиком пошла, тогда бы сделал, но наказать тебя всё равно надо, раз решилась на такое.

– На что? – буркнула Катя, потирая холодные ладони. – У меня, к твоему сведению, вообще-то своя личная жизнь.

– Поправочка, – Стас как будто заигрывал, – наша личная жизнь.

– Ты совсем глухой?

Лютный сделала вид, что чешет в ухе.

– МРТ делали, сказали всё прекрасно.

– Я тебя не люблю.

– Любовь – это химия, Кать, – он странно посмотрел на неё, – я уже в реакции, скоро и ты бомбанешь.

Катя точно собиралась бомбануть. Достать бы в руки что-нибудь тяжелое.

– И куда мы едем в этот раз?

– В одно секретное место, где ты будешь отрабатывать своё наказание.

Глава 9

Словосочетание «отрабатывать своё наказание» из уст деспота из школьного прошлого звучало пошло и отвратительно. В голове Кати крутились всевозможные предположения: от мытья его машины до оральных ласк. За всё можно было подать в суд, если появится возможность и её не закопают раньше, но даже если и получится, папа-прокурор вряд ли даст делу ход.

И выводы из всего этого напрашивались неутешительные.

Оба молчали всю дорогу.

Вопреки ожиданиям, ни в отель, ни к себе домой Стас ее не повез. Он свернул с главного проспекта на однополосную дорогу между невысокими старыми домами. Движение здесь было не таким оживленным. Вскоре повернул к одной из дореволюционных построек с облупившейся покраской, оголявшей красные кирпичи.

– Приехали, – без эмоции сообщил Стас.

Дом был трёхэтажным, с остроконечной крышей, огромными окнами с закруглённым верхом, деревянными, никакой современной пластики, с одиночными балконами с витиевато-узорными железными прутьями.

Стас открыл один из подъездов, где современная железная дверь казалась чем-то инородным, и у Кати перехватило дыхание от ударившего в нос запаха плесени.

Она посмотрела на Стаса, всем видом умоляя отпустить её, но тот и бровью не повел, открывая обитую дерматином дверь на широкой лестничной клетке первого этажа.

Катя ожидала увидеть там всё, что угодно, но точно не подобие мастерской. Небольшой тёмный узкий коридор был завален картинами разных размеров.

Пейзажи, люди, животные. Какие-то были прислонены к стенкам и их скрывали куски светлой холщовой ткани, какие-то лежали кучей, будто их рамки сломались. Коридор вел в огромную комнату с эркером, где было целых четыре окна, занавешенных тёмными шторами.

Катя огляделась: снова картины, завершенные и нет, на полках кругом скульптуры или бюсты… В общем, Катя в этом мало разбиралась. Но это точно была мастерская, учитывая наличие залапанного красками мольберта, огромного количества кисточек в банках и обилие на столе рабочих инструментов скульптора.

Лютный снял с себя пальто и, швырнув на диван в углу, раскрыл все шторы. В комнату хлынул яркий свет, и Катя зажмурилась. Стас сел возле стола на винтовой вращающийся стул с круглым сиденьем, который обычно используют пианисты, и расчехлил незаконченную работу, которая в будущем явно станет бюстом античной девушки. По крайней мере, Катя видела волосы с вплетенными в них цветами, длинную шею, острую линию плеч и выпирающие ключицы, не было лишь лица.

Стас повернулся к ней.

– Будешь позировать мне.

Он не спрашивал и не ждал согласия, а ставил перед фактом. Катя даже рот приоткрыла от удивления. Стас – и художник? Никогда бы не подумала. Боксер или автогонщик, или что там модно у мажоров: пранк-игры?

– Это твоё?

Стас проследил за её взглядом, осматривая помещение по кругу.

– Неожиданно, да? – вопросом на вопрос ответил он.

– Очень, – Катя не стала врать, – с тобой это не вяжется.

– Приятно слышать, – Стас улыбнулся, – подойди ко мне.

И тут до Кати дошло.

– Я не собираюсь раздеваться, – предупредила она.

– Пока не просил.

– Даже если попросишь.

Стас рассмеялся, но явно невесело.

– Мне нужно твоё лицо.

– Моё?

Стас указал на недоработанный бюст.

– Для неё.

Катя не знала, как на это реагировать. Она никогда не была ни чьей-то музой, ни вдохновением. Поэтому своим предложением Стас только ещё больше загонял её в тупик.

– Это будет твоим наказанием.

Катя сглотнула. Он над ней издевался или заигрывал? Вообще, этого Стаса Лютного она не понимала и отказывалась понимать. Но, по крайней мере, нынешний не заставляет делать что-нибудь… неприятное.

– Ладно, – выдохнула Катя.

Она подошла ближе, а Стас пододвинул ей стул, чтобы она села напротив.

Она пустилась на сидушку с прямой спиной и так и застыла. Стас сверлил её взглядом, и это напоминало картину из прошлого, когда он так садился перед ней за соседнюю парту и смотрел.

В ярких бликах едва проглядываемого из-за туч солнца витала, поблёскивая, пыль. Катя следила за ней глазами, лишь бы не смотреть на Стаса.