В одном шаге от любви

Она сказала это спокойно и твердо. Но самой это вдруг, показалось, детским лепетом.

– Это вы мне сейчас как медицинский работник говорите или, как женщина моего сына?

– И то и другое, – ответила Катя, – я не меньше вашего беспокоюсь о нём.

Лютный криво усмехнулся.

– Почему-то я вам верю, Екатерина Михайловна, но ваша порядочность и прочие положительные качества меня не трогают. У Стаса таких как вы было вагон и маленькая тележка, я не знаю… может у него слабость к бедным-несчастным девочкам, но из-за них он только попадает в неприятности, а так же его, так называемые, друзья, угрожают его жизни. Надеюсь, вы понимаете меня, что я как отец, не могу смотреть, как мой сын бездарно тратит своё время и силы, а ещё рискует своим здоровьем. Поэтому, я хотел бы расставить все точки над «i», для этого и впустил вас.

Он сделал небольшую паузу, как будто давая Кате осознать сказанное.

– Стас уже как час находится в небе на пути к здоровью и новому будущему, которое я для него приготовил.

Сердце Кати екнуло, и как будто хрустнуло внутри.

– Поверьте, мне, после всего он вряд ли вернётся сюда, а вы, как и многие другие останетесь лишь прекрасным воспоминанием. И давайте сделаем эту встречу действительно последней. Вы хорошая девушка Катя, но вы не для моего сына, и я просил вас с самого начала просто отшить его, а не влюбляться. Так что ваши чувства – это ваша вина.

Он говорил много и четко, с нажимом, будто выносил приговор, обвиняя её в чем-то, что, Катя никак не могла понять.

– Может, Стас сам решит.

– Все его решения привели к тому, что он схватил пулю от убитого горем и ревностью, лучшего друга. Вот если бы вы были матерью, это был бы ваш сын, вы бы позволили ему продолжать общаться и жить в этом городе?

Он давил на точки, которые призывали к сомнительным чувствам. Наверное, это его работа. Профессиональная деформация. Он привык так со всеми.

– Я бы выслушала, своего сына. К тому же после восемнадцати, я уже вряд ли смогла бы влиять на его жизнь и сила родителей в том, чтобы в нужный момент отпустить своих детей. Стас не трофей и не медаль, который выгодно показывать и продавать. Просто не вмешивайтесь в его жизнь.

Сергей Викторович только улыбнулся и указал на дверь.  Собственно, это и следовало ожидать.

– А если с ним что-то случиться? – не выдержала Катя, высказав свои опасения.

– С ним теперь ничего не случиться.

Его уверенность и непреклонность поражала. Он, действительно, страшный человек и Стас так похож на него. Но одно их отличало – способность чувствовать по-настоящему.

И Катя безумно боялась его потерять.

Это так глупо. Она столько времени хотела избавиться от Стаса и вот, когда это всё стало реально, она не могла без него. Он забрался ей под кожу и надёжно обжился в её сердце.

В мастерскую Катя вернулась подавленной и растерянной. Правда, наконец-то, купила тест и сделала его. Результат её почти не удивил, только вызвал неконтролируемые слёзы.

Положительный.

Успокоилась Катя только к вечеру. Такая оплошность могла случиться только с ней и Стасом. Потому что как никто умеют внести коррективы в жизнь друг друга.

Наверное, это судьба, которые они отсрочили на несколько лет.

На работе Катя плохо концентрировалась. Что-то пропускала или забывала, Вика, конечно, была на подхвате, но явного удовольствия не испытывала.

– Ну, что ты так переживаешь, – закатывала Вика глаза, – Швейцария идеальное место для поправки здоровья, к тому же, как только твой ненаглядный очнётся, тут же тебе сообщит.

Катя и сама так думала, просто ощущение, что она не могла ничего узнать о его состоянии, не внушали спокойствия. К тому же если он уже очнулся, хотелось сообщить ему эту новость. Он же должен обрадоваться? Или нет…

На аборт Катя не собиралась, даже если Стас будет против. И возраст у неё уже не тот, да и хотела она этого малыша. Такого внезапного, зачатого как по-юношески наивности. Родителям пока не сообщала, может потом вместе со Стасом…

Чем больше она думала об их будущем, тем призрачнее оно становилось.

– Ты знаешь, что действительно страшно, – сообщила Вика, когда они готовились к отдыху, – предстоящий карантин.

У Кати так и не было возможности об этом узнать. Что-то происходило, что-то гудело вокруг, но всё это шло шумом мимо неё.

– Не думаю, что это серьёзно, – не особо вникая ответила Катя, – неделька, другая и всё на свои места встанет.

– Да, вот что-то нет… слышала за отсутствие масок в общественных местах будут штрафовать.

Катя пожала плечами. Возможно. Не до этой заварушки ей было.

Но утром, на пятиминутке сообщили, что всё действительно очень даже серьёзно. Со следующей недели вводили меры: кто постарше, будут отправлять на больничный, всех кто с симптомами простуды, тоже на больничный и на анализы. И всем, по возможности оставаться дома.

– Ну, а ты, Кать, беременная? – слишком строго спросила Валентина Григорьевна.

Обманывать не было смысла в новых условиях. Да и Вика не умела держать такие новости за зубами.

Женщина горько вздохнула.

– На учет встала?

– Ещё нет.