В одну реку дважды

Я подошла и дрожащими руками достала пачку у него из кармана. Потом долго не могла чиркнуть зажигалкой. Руки тряслись, как у паралитика. Краснов только усмехнулся, но ничего не сказал. Я тоже закурила, и меня сразу повело, как после хорошей порции алкоголя. Я привалилась к прилавку. Потом приехали ребята Краснова. Ромашка отвел меня в машину, и я там сидела под его присмотром пока не заснула. Проснулась уже в дороге, Краснов сидел рядом. Заметив, что я открыла глаза, он похлопал меня по ноге.

— Скоро приедем.

* * *

Проснулась я уже утром на кровати. Я была завернута в плед, под головой подушка. Джинсы Краснов снял, на остальное, видать, не решился. Не сразу вспомнив о происшедшем, я пару секунд недоуменно оглядывалась. Хоромы почти царские. Дверь настежь распахнулась, и в комнату влетел Краснов.

— Ты здесь?

Я прикрылась пледом.

— Вообще-то, стучаться надо.

— Я думал, ты опять сбежала.

— Голая?

— Ну, ты же чокнутая, — рассмеялся Краснов. — Тебя и, правда, пугать нельзя.

— Со мной не торгуются, — передразнила я его.

— Угу, — Краснов протянул мне руку. — Пойдем.

— Тебе лучше? — спросил он.

Я кивнула головой. На мне был толстый махровый халат, я пила кофе и чувствовала себя относительно хорошо.

— Что это было? — спросила я, дуя в чашку. — Вчера?

— Может, ты мне расскажешь, что это было? — ухмыльнулся Краснов.

О, боже, опять!

— Я же говорила, и вчера, и тогда и, вообще, устала повторять одно и то же: я нашла кота, потом вернула хозяйке, потом мне его обратно принесли, и началась какая-то ерунда. Все.

Я хмуро уставилась в чашку — сейчас начнет опять гадости говорить, запугивать… но он молчал. Я покосилась на него. Краснов спокойно пил кофе.

— Ты говорил, что у тебя для меня много интересного. Может, расскажешь?

— А, — откинулся он на стуле, — ну, слушай. Мальчики эти, молодогвардейцы, заказ получили от некоего господина приятной наружности. Им надо было привезти тебя в один загородный дом и там же получить свои деньги за работу. Домик этот — развалюха, не живет никто. Заказчик лет пятидесяти, волосы с проседью, весьма преуспевающего вида. Никого не напоминает?

Я пожала плечами. Их сейчас кругом пруд пруди и все преуспевающие.

— И это все? — разочаровалась я.

— А что мало?

— И из-за этого ты так сильно хотел меня найти?

— Не только, — Краснов достал сигарету, — я же говорил, меня нельзя обманывать.

— Знаю, знаю, — хмыкнула я, — старые песни о главном: тебя нельзя то, тебя нельзя это… Детский сад, ей-богу!

— Тебе никто не говорил, что у тебя мерзкий характер? — схватил он меня за руку, причем вывихнутую вчера. От боли я закатила глаза и застонала. — Выпороть бы тебя.

Я потрясла рукой, унимая боль.

— Если бы не мой характер, где бы ты сейчас был?

— Если бы не твой характер, мы бы там, вообще, не оказались. Еще вчера бы все утрясли и разошлись.

— Ага, — обрадовалась я, — разошлись, как же! Да ты бы нас в машину к мальчикам запихнул, а сам следом — смотреть, что с нами будет.

— Почему про ключ не сказала?

— А ты спросил? Тебе же было интересней мордобоем заниматься, чем нами.

— Женщина должна терпеть и ждать своей очереди. Понятно? — рявкнул он.

Я даже задохнулась от возмущения. С опухшим лицом, выглядел он еще ужасней. Одно хорошо — левый глаз заплыл, и он уже не мог гипнотизировать на полную мощность.

— А кто были эти вчерашние?

— Горячие кавказские парни, — засмеялся Краснов.

— А все-таки?

— Да бог с ними, кто они были. Были, и уже нет. Вот зачем им твой кот понадобился?

Я пожала плечами.

— А почему были? Ты их убил? А парней, которые меня ловили тоже?

— Что ты из меня монстра делаешь? Всех я убил, Чикатило просто какой-то! — возмутился Краснов, но как-то неубедительно.

— Врешь ты все, Краснов… Так что можешь и меня… — я отвернулась и заплакала.

Краснов нерешительно топтался сзади, как и большинство мужчин, он терялся перед женскими слезами.

— Ладно, перестань, — сказал он, — подумай сама, зачем мне столько кровников?

— А тех? — спросила я, утираясь рукавом.

— Да что им будет? Надавали по репе, да отпустили.

— Ну, ладно, — я повернулась к нему, — Но ведь ты же их допросил, этих с рынка? Что они сказали?

— Ничего особенного. Они не местные. Потому и лоханулись так со мной. Я еще удивился, что за борзые горцы — меня не узнали.

— Ой-ой-ой, а тебя, все узнавать должны? Не президент, чай, — засмеялась я.

Краснов посмотрел на меня с жалостью. Я скривилась: понятно, мания величия, то-то он такой спокойный был, думал, сейчас узнают, с кем связались и падут ниц.

— Значит, им ошейник нужен? — сказал Краснов.

Я вздрогнула, очнувшись от своих мыслей.

— Чего?

— Ошейник. Так был у кота ошейник?

Я пожала плечами.

— Был. Так я его того… выбросила. На фига мне барахло копить?

— Ага, — кивнул Краснов и схватил меня за плечи, — и я говорю, на фига. Так, где ошейник?

— Выбросила, — разозлилась я, вырываясь. — Верь, не верь, мне по фиг! Нет, это ж надо, я нашла кота, грязного, больного, ободранного. Я его выходила, вылечила, а меня еще за это прибить хотят. А что мне было с ним делать, грязным, рваным и в кровище? Конечно, выбросила. Ну, правда… — я жалобно заглянула в его единственный глаз.