В одну реку дважды

Что я и сделала. Выпила аспирину, съела бутерброд и завалилась под одеяло.

Данила был прав, мне и, правда, снились кошмары, если это можно так назвать: меня обнимал Краснов и мурчал в ухо: «Куколка, девочка моя, моя маленькая врунья» Во сне я обняла его руками и вдруг поняла, что обнимаю огромного, просто гигантского удава — он обвился вокруг меня плотными кольцами и, заглядывая в глаза, тихо шипел: «Куколка…» Плоская треугольная голова легла на плечо. Я почувствовала, что задыхаюсь, и в ужасе вскочила. Пот лился с меня градом. Судорожно оттянула воротник свитера — воздуха не хватало. «Это был сон, — сказала я себе, — всего лишь сон. Тебе стало жарко вот и показалось, что задыхаешься» В изнеможении, стянув свитер, я повалилась на кровать. Температура скачет, решила я, потому что вскоре меня опять зазнобило. Дурацкий сон не шел из головы. Нет, спать я больше не могу.

— Как ты? — заботливо спросил Данила. — Я тебя сейчас чаем напою, только вот почту досмотрю.

— Почту? — пробормотала я. — Какую почту?

— Электронную, — откликнулся Данила.

— Боже! Данила, ты гений! Ты гений, а я тупица. Непроходимая, — стукнула я себя кулаком по лбу, — Я могу от тебя в свою почту залезть?

— Да легко! Какой там у тебя логин?

— Мата Хари, собака, яндекс, ру.

— Хо-хо, — откликнулся Данила.

— Да подруга у меня все прозвища выдумывает. Имя-то у меня не очень… Вот она и изощряется, — смутилась я.

— Наоборот, имя у тебя, что надо, — возразил Данила, лихо стуча по клавишам. — Пароль набирай. У тебя одно новое сообщение. Сейчас на печать выведу.

Я стиснула воротник джемпера. Сообщение было от Сергея Петровича. Все же я непроходимая тундра. Могла бы давно догадаться, что почта это не только почтовый ящик. Принтер мягко зажужжал, медленно заглатывая лист бумаги. Я сглотнула слюну. Казалось, прошел час, прежде чем лист нехотя пополз наружу. Я терпеливо дождалась, пока аппарат выплюнул письмо и, клацнув на прощание, остановился. Так, надо успокоиться, унять дрожь в руках. Разволновалась, как подросток на первом свидании.

«Миронова, — (Сергей Петрович, по институтской привычке, всегда звал меня по фамилии) я тебе звонил весь вечер. Мобильник у тебя не отвечает. Не хочется думать, что с тобой случилось, что-то непоправимое. — Да уж, хуже некуда. — И в этих событиях есть и моя вина. Ты, наверное, знаешь, где я работал до института. Я служил в армии, когда мне предложили поступить в Высшую школу КГБ. Я согласился. Все мы тогда смотрели „Судьбу резидента“ и я искренне думал, что выполняю свой долг пред родиной. Хотя почему нет. Родину надо защищать, это факт. А какими методами, это уже отдельный вопрос. Я работал в аналитическом отделе. У нас была хорошая команда. Мы дружили не только на работе, но и в обычной жизни. Потом началась перестройка и прочая ерунда. Я стал задумываться, а какой стране я теперь служу? Я поговорил со своим начальством. Мой непосредственный начальник был и моим другом, кроме всего прочего. Он меня понял и сказал: „Если так — уходи“. Короче, я бросил все. Стал преподавать философию, благо образование позволяло.

Потом заболела моя жена. Денег катастрофически не хватало. Я общался со своими бывшими сослуживцами. Многие из них к тому времени, тоже уволились и занимались, кто чем. И вот мой бывший начальник и друг, Геннадий Новак, как-то сказал: „Серега, я сведу тебя с нужными людьми, они тебе помогут организовать свой бизнес, помогут с деньгами. Дерзай“ Мне бы, дураку, вспомнить про бесплатный сыр, но я к тому времени был озабочен только состоянием своей жены, вся зарплата уходила на дорогущие лекарства. И я согласился. И, действительно, он познакомил меня с Красновым. Вопреки моим предубеждениям, тот оказался вполне приличным мужиком. Он, конечно, не ангел и бизнес его не безупречен, но впоследствии мы даже подружились и часто встречались в неформальной обстановке. Я вдруг обнаружил, что я неплохой коммерсант и дело потихоньку пошло. Я расплатился с долгами, жена подлечилась в хорошей клинике. Все было хорошо. Пока не пришел Новак и не сказал, что долг платежом красен. А в случае отказа мне грозил наезд налоговой и прочие неприятности. Я хотел все рассказать Краснову, но испугался, что он с ними заодно. И что мне было делать? Я согласился.

Новак занимался всем, на чем можно заработать деньги: оружие, золото, наркотики. В моих фурах с товаром через границу переправляли контрабанду. Мне надо было только закрывать на это глаза и получать за это молчаливое согласие свои деньги. И не малые деньги. А что толку? Я даже потратить их не мог, как хотел, чтобы не вызвать подозрение. Наша фирма, ты знаешь, не очень большая, со средним оборотом. Развиваться мне не давали, считая, что чем крупнее бизнес, тем пристальнее к нему внимание. И я смирился. Потом стало еще хуже. Гена стал через меня отмывать деньги. Создавались фиктивные фирмы, совершались фиктивные сделки.