В огне

Мне было страшно выходить из машины, потому что уже в своей голове я видела лицо матери Лизы и, меня выворачивало изнутри. На поминальную службу мне идти не хотелось, на кладбище я была быть обязана.

Пару человек оглянулись на нас с Вестардо, когда мы прошагали по тропинке меж двух чужих могил. Я уже издали слышала женские вопли и меня начало колотить. Людей не очень много, в основном мужчины, и те с работы, я могла отличить их по дорогим костюмам. Я не стала пробиваться вперед, мы остановились во втором ряду, за множеством широких спин, и я лишь выглядывала в щелочку. Гроб стоял открытым, и я почти могла видеть лицо Лизы не естественного бежевого цвета, на ее шее виднелся зелененький шарфик, я протяжно вздохнула. Слезы жгли глаза, и я надела очки, то ли пряча себя от других, то ли от самой себя.

Когда батюшка закончил молитву, пришло время погружения. Ее мать все еще стояла над гробом и истерически что-то причитала себе под нос, поправляя ее одежду, по опухшему красному лицу струились слезы. Рядом стояла девочка, Кристина, пятнадцатилетняя сестра Лизы, я знакома с ней только по рассказам. Внешне они не похожи оказалось вообще, но я и не удивилась, потому что Лизка говорила, что отцы у них разные. Девочка сжимала плечо матери, ее рука еле заметно дрожала, а взгляд был прикован к гробу.

Крики матери стали раздирающими, когда гроб закрыли и стали опускать вниз, я схватилась за рукав Адриана и крепко сжала его, он лишь окинул меня быстрым взглядом. Я знала, что кто-то подошел ко мне сзади, но обернулась не сразу. Мне почему-то не было страшно прямо сейчас, наверное нужно сказать спасибо своей наивности. Я подумала, что никто не станет убивать тебя среди кучи народу, но вспомнила, что именно это вчера и произошло с Анжеликой. Все же я обернулась.

Это был Девил, он стоял буквально в полушаге от меня, на нем были черные джинсы, спортивная куртка и уже знакомая мне бейсболка.

– Привет. – Тихо сказала я.

Он кивнул.

Мне не хотелось встречаться с матерью Лизы, мы хоть и виделись всего-то раз, когда она в прошлом году прибегала к нам в офис, чтобы передать своей дочери, забытый дома телефон, но я понятия не имела, что нужно говорить в таких случаях людям, которым действительно сочувствуешь. Я боялась этого. И я испытывала нечто подобное на своей шкуре раньше. Когда все лебезят перед тобой, выражая соболезнования, а тебе хочется убить их всех.

Когда все стали расходиться мои глаза под очками встретились с опухшими глазами матери Лизы, она недолго смотрела на меня, затем подошла, я дрожала, как плохо застывшее желе. Женщина была невысокого роста и в меру упитанная, волосы были опрятно собраны в пучок на макушке. Адриан и Девил выстроились по обе стороны от меня, она оглядела каждого из них, и вытерла новую порцию слез, выкатывающихся из глаз, мне стало неловко, что я пришла с «охраной».

– Алина, да?

Я кивнула.

– За что? – Спросила она, я нахмурилась, не совсем понимая вопроса, и та неожиданно врезала мне по лицу так, что мои очки отлетели куда-то. Я схватилась за щеку, в то время, когда Девил уже сжимал руки женщины и не подпускал ее ко мне. Адриан вцепился мне в плечи, затем осторожно убрал мою руку от лица и тыльной частью ладони провел по моей щеке, аккуратно. Мои глаза уже застелила пелена из слез и я боялась, что если моргну то высвобожу их в одно мгновение.

– Какого черта Вы себе позволяете? – Прорычал Адриан, глядя на женщину, но она, кажется, вообще не обращала ни на одного из мужчин внимания, ее взгляд был прикован ко мне, я заметила в ее руке сжатый белый конверт или его подобие.

– Ты не отмоешься своими деньгами от этого греха, девочка. – В ее голосе было столько боли, что я наконец позволила себе сморгнуть слезы.

– Думаешь, я не знаю, что это ты пополнила мой банковский счет. Мне не нужны твои деньги! Я хочу знать, за что убили мою дочь! Она мухи в жизни не обидела! – Ее голос срывался слово за словом, а я даже сказать ничего не могла в ответ. Женщина упала на колени, Девил было хотел ее подхватить, но не успел, и та подползла ко мне и начала молотить кулаками мне в живот и кричать о том, что это я виновата в смерти ее дочери. Адриан оттащил меня в сторону, я почти согнулась пополам от боли и начала рыдать, не сводя взгляда с матери Лизы.

– Это ты виновата!

– Я ничего не сделала! Мы были друзьями. – Я закричала и, чуть было не подавилась собственными словами в порыве истерики.

Девил помог ей подняться, но она отпихнула его в сторону и встала сама, затем подошла ко мне, Адриан закрыл меня собой.

– Тронете ее еще раз, я не посмотрю, что Вы женщина.

Я вжималась в Адриана, пытаясь унять дрожь в теле, рвотные позывы и накатывающую истерику, я просто пыталась дышать. Мать Лизы с презрением взглянула на нас и швырнула в мою сторону белую бумагу, которую все это время сжимала в руке. Я всхлипнула и немного наклонилась, чтобы ее поднять.

– Просили передать какому-то Девилу. Думаю, тебе известно, кто это.