В огне государственного катаклизма

«В начале текущего года ...за контрреволюционную вредительскую работу были взяты ряд командиров флота — бывших старых офицеров: ...из командиров соединений... взято 3 чел, начальник штабов соединений—2, командиров дивизионов — 3, командиров кораблей — 7».

Столько было «взято», но еще больше оказались подследственными (но еще не арестованными), проходили по делу свидетелями и отстранялись от должности. Поэтому итоговые данные за 1931 год в этом отчете выглядят так:

«В результате арестов и перемещений:

1). Из 8 командиров соединений вновь назначены — 5;

2). Из 8 командиров дивизионов — 6;

3). Из 2-х командиров линкоров — 1;

4). Из двух командиров кораблей 1 ранга — 2;

5). Из 20 командиров кораблей 2 ранга — 1;

6). Из 9 командиров подводных лодок — 5».

Заметим, что в отчете не указано число арестованных и перемешенных «бывших старых офицеров» в штабе МСБМ, среди помощников командиров кораблей и флагманских специалистов в штабах соединений, в береговой обороне и других не корабельных частях МСБМ. Как и в 1921 году, повальные аресты и перемещения командного состава резко снизили боевую готовность флота.

Настоящему разгрому подвергла ГПУ штаб МСБМ. В 1930 году по обвинению в контрреволюционном вредительстве были арестованы начальник штаба МСБМ А. А. Тошаков, начальник оперативного отдела Я. А. Хвощинский, начальник отдела боевой подготовки С. А. Плотников, начальник управления комплектования Л. А. Поленов, его помощник В. Н. Федотов, начальник отдела этого управления Б. В. Биллевич и его помощник Д. С. Поляков, первый помощник начальника санитарного отдела А. И. Беспальчиков. Все они были бывшими офицерами, за исключением Беспальчикова, имевшего в дореволюционном флоте положенный врачу чин военного чиновника — коллежского советника.

Начальник штаба МСБМ А. А. Тошаков, бывший старший лейтенант, командовал эсминцем, после Октября служил в штабе командующего Морскими Силами Республики, в 1919-м был арестован ВЧК, но через некоторое время освобожден, стал начальником Оперативного управления Морского штаба Республики, затем — УСУ, а с 1927 года начальником штаба МСБМ. Бывший мичман Хвощинский до того, как получить назначение в оперативный отдел штаба МСБМ, командовал эсминцем и подводной лодкой, закончил ВМА. Человек сильной воли и большой физической силы, купавшийся всю зиму в Неве, Хвощинский оказался одним из очень немногих, отказавшихся подписать признание во «вредительстве» и «к-р работе»...

Тысячестраничные тома дел арестованных в 1927—1931 годах бывших офицеров читаешь с чувством боли и отвращения. Они заполнены наглой, нелепой ложью следователей-чекистов. И становился понятно, почему те, кто выжил, так страдали в 1958 году, когда давали показания при пересмотре «дел»... Тогда лишь снимали судимость, это была еще не реабилитация... Вызывались эти люди в прокуратуру, чтобы дезавуировать свои показания тех уже далеких лет. Никто не имеет права осудить их. Ведь многие, судя по записям в делах, вызванные для заслушивания приговора «тройки» ГПУ, отказывались от своих показаний и заявляли, что подписи их «получены под давлением». Что, впрочем, чекистами никогда во внимание не принималось. Почти все, вызванные в 1958 году в прокуратуру, сразу же отказывались от вырванных у них показаний — оговоров, самооговоров... Среди них были контр-адмирал В. А. Белли, Е. Е. Шведе, капитан 1 ранга Д. П. Белобров... Я сказал «почти все». Два человека в 1958 году не пожелали отказаться. Один из них был Леонид Соболев.

В 1930 году бывший мичман Леонид Соболев служил в оперативном отделе штаба МСБМ под началом Хвощинского. Он оказался одним из немногих уцелевших в 1930-31 годах бывших офицеров, проходивших по делу «контрреволюционной вредительской группировки на флоте». Миновала его тяжкая участь многих «бывших» и в 1937-38-м. Понятно поэтому приглашение его к военному прокурору для дачи показаний в 1958 году. Соболеву был задан вопрос: «Что вы можете сказать по существу своих показаний от 25, 26, 29 ноября и 6, 11 декабря 1930 года в отношении... вредительской деятельности этих лиц[25] и вредительской деятельности Хвощинского и др. в разработке мобилизационного плана КБФ (термин ошибочный: тогда МСБМ. — С.З.), комплектации флота кадрами, организации службы и боевой подготовки?»

9 февраля 1958 года Леонид Соболев письменно собственноручно ответил на эти вопросы так: